Ага, спокойно.
Прямо девица может пройтись ночью по городским улицам и никто ее не обидит.
Может, кликнуть на всякий случай стражников? Вдруг да поможет?
Ох, не поспеют! Глупый британец уже и меч вытащил. Значит, драки не миновать. Уж он-то напарника знает.
— Я вам, придурки, говорю! — рявкнул, распаляясь, Гавейн. — Отойдите от нее и поживее!
— Люди добрые, — выступил вперед один из нехороших парней — долговязый и плечистый. — Ехали бы вы подобру-поздорову, а?!
В его голосе слышалась плохо скрываемая угроза.
Парсифаль с удовольствием последовал бы этому совету. Но вот как образумить приятеля? Разве что дать хорошенечко по башке, чтоб на время дух вышибить. Однако ж можно не рассчитать и получить сдачи. Если на бородача найдет, он теряет контроль. Не разбирает, где свои, а где чужие.
— Елы-палы! — озадачился крепыш. — Да ты нас пугать никак вздумал?!
Он заскрежетал зубами.
«Похоже, — приуныл блондинчик, — началось».
И полез за своим оружием.
— Пугать? — удивился долговязый. — Разве что попросить. Правда, ребята?
Его сообщники громко заржали.
— Едрить твою! — выругался Гавейн. — Ну, держись!
И двинул своего рысака на длинного.
Тот, видя, что шутки кончились, повелительно вскинул руку.
— Стой!
И распахнул плащ.
Под ним находилась тонкого плетения кольчуга с нагрудной пластиной, на которой был выгравирован какой-то рисунок.
Присмотревшись, Парсифаль разобрал в лунном свете, что это изображение пса.
— И что, покусаешь? — осведомился бородач, тоже рассмотревший собаку.
— Э-э-э… — завертел головой долговязый.
Было видно, что он растерян.
И тут подала голос доселе молчавшая девица.
— Люди добрые! — завопила что есть мочи. — Спасите! Не дайте пропасть во цвете лет!
Длинный порывисто обернулся к ней лицом и развел руки в стороны, как бы пытаясь схватить молодицу в объятия. Она увернулась и ошпаренной кошкой кинулась к всадникам.
Кто-то из негодяев, сориентировавшись, схватил ее за подол платья и потянул на себя. Девушка споткнулась и упала на коленки, при этом громко охнув. Наверное, ушиблась.
Этот вскрик окончательно вывел крепыша из себя.
— Ну, собаки! Сейчас я вам хвосты рубить стану! Перси, спина к спине!
Тевтон мгновенно понял, какого маневра от него требует напарник, и повернул своего коня хвостом к крупу скакуна Гавейна. Таким образом, тылы обоих рыцарей оказались более-менее защищенными.
Первая атака вышла весьма удачной для бывших паладинов Круга Стоячих Камней.
Гавейн сшиб с ног и едва не затоптал того головореза, который толкнул девушку, и испытал при этом такое удовлетворение, что сам удивился.
Обычно дрался хоть и с азартом, но без фанатизма. Выполняя обычную работу-воина. За которую платят.
А тут.
И что это с ним такое? Ведь даже толком не рассмотрел ту, из-за которой ринулся в драку. Наверное, это все из-за удачного начала службы. Деньги — великая сила, способная творить невероятные чудеса.
Например, размягчить зачерствевшую душу рыцаря-неудачника.
Бородач оглянулся на блондина. Как там у него дела?
Напарник тоже ворон не ловил. Прижал одного из противников к стене и пытался достать его мечом. Правда, отчего-то не рубил, а норовил огреть плашмя. Чего это он решил проявить милосердие? На взгляд Гавейна, насильникам самое место в аду.
Причем, похоже, они нарвались на какую-то шайку. Ишь, собака у них вместо опознавательного знака. И как удивился этот длинный, когда рыцари не проявили должного уважения (или следовало трепетать от страха?). Вероятно, псы имеют определенную репутацию в Киеве.
Но как же тогда быть с уверениями Востреца, что в столице Куявии тишь да гладь да Божья благодать? Или не хотел ударить в грязь лицом перед иностранцами? Знаем мы этих патриотов. Так и норовят приукрасить общую картину.
Ладно, потом разберемся. Сейчас первым делом надобно выручить даму и самим смыться. Есть, конечно, соблазн разгромить банду, а затем потребовать от князя награду за отличную службу. Но тут непонятно, кто еще кого разгромит. Многовато этих «собачек» на их с тевтоном головы.
Эх, если бы уловку какую придумать. Хотя бы вот подхватить девицу к себе в седло и деру. Эти пешие, не догонят.
Попробовать, что ли? Чем черт не шутит.
Гавейн с молодецким гиканьем пришпорил коня и направил его к уже успевшей встать на ноги девушке. Бандиты опешили и расступились.
Рыцарь наклонился и приобнял молодицу за талию…
Возможно, та не совсем правильно истолковала его намерения. Потому как неожиданно залепила бритту увесистую затрещину. Да еще и сильно рванула его за руку.
От неожиданности крепыш потерял равновесие и сверзился с седла наземь.
— Елы-палы! — взвыл, схватившись за ушибленную ягодицу. — Ты чего творишь, полоумная?!
Затравленно осмотрелся по сторонам и понял, что дело дрянь.
Его конек, лишившись седока, с перепугу умчался прочь.
Трое разбойников, навалившись на Парсифаля, тащили его с лошади. Блондин отбивался изо всех сил, уже не думая о сохранении вражеских жизней. Рубил с плеча. Однако его удары непонятным образом не наносили нападающим ни малейшего урона.
«Заговоренные они или что?» — удивился бритт.
Прислушавшись, он понял, в чем дело. При соприкосновении с бандитскими головами клинок издавал характерный звон. Итак, кроме кольчуг на негодяях были еще и шлемы. Круглые и плоские, так что под шапками их нельзя было заметить.