— А твое могущество? — Оптимистически спросил Анатоль. — Если уж ты с Сетхом справился…
— Мало ли, с кем я справился! — Я пожал плечами. — Нет никаких гарантий, что у меня снова получится. Мои чудеса — штука непредсказуемая. Вдруг в день битвы у меня будет лирическое настроение — и что вы тогда станете делать? Подавать мне карандаши, чтобы я подробно описывал свои впечатления?
Подбирать подходящие метафоры? Да уж…
— Я всегда готов помочь тебе в твоих занятиях, Али. — Совершенно серьезно заявил Мухаммед. — Если тебе понадобится, чтобы я подал тебе карандаш, я это сделаю!
— Спасибо, конечно… Но сейчас меня волнует другое. — Примирительно сказал я. — Я чертовски боюсь, что под моим чутким руководством наши соратники смогут разве что еще раз умереть. Возможно, на этот раз они умрут весело и без сожалений, и оставшиеся в живых будут вынуждены спешно сложить десяток хвалебных од на их память.
А толку-то!
— И что ты предлагаешь, Али? — Спросил Мухаммед. Мне понравился его деловой тон.
Одно удовольствие иметь дело с этим дядей — по крайней мере, пока он не хватается за свой коврик для намаза!
— Нам нужны опытные полководцы. Чем больше — тем лучше. Думаю, за всю историю человечества их было немало. И наверняка все они следуют за нами в качестве рядовых. Грех это — гвозди микроскопами забивать! Надо бы их разыскать, провести разъяснительную работу, и пусть командуют всеми, кто под руку подвернется. Тогда у нас будет не одна огромная и почти бесполезная армия, а несколько сотен — или даже тысяч? — армий поменьше.
По-моему очень просто, главное — нарыть побольше генералов. — Я вопросительно посмотрел на Джинна. — Сможешь быстро отыскать бывших полководцев в этом столпотворении?
— Если бы я знал их по именам, это было бы проще. — Заметил Джинн. — Впрочем, с несколькими великими полководцами я знаком лично. Но думаю, за те годы, которые я провел в своем сосуде, появился еще кто-то…
— Надеюсь, что так. — Улыбнулся я. — Что ж, имена — это не проблема! — Я напряг память и с ужасом понял, что не могу вспомнить никого кроме Александра Македонского и Наполеона. Мне стало стыдно. Через несколько секунд у меня в голове слегка прояснилось, и я извлек из дырявых сундуков своей пассивной памяти имена Чингисхана, Бабура, Маршалла и почему-то Гитлера, хотя какой из него к черту полководец — он же в основном на митингах орал… Впрочем, вокруг него было полно толковых ребят, что правда, то правда!
— Образование у меня то еще, конечно! — Фыркнул я. — Ничего, сейчас напряжемся и общими усилиями составим хоть какой-то список… Кто-нибудь здесь знает историю?
— Я почти профессиональный историк, Макс. — Неожиданно сообщила Доротея.
— Угостите даму стаканчиком чего покрепче, и будет вам такой список великих полководцев — закачаетесь!
— За стаканчиком дело не станет. — Я выразительно посмотрел на Джинна.
— Слушаю и повинуюсь. — Высокопарно ответствовал он, с низким поклоном подавая Доротее высокий тонкий стакан с какой-то пахучей дрянью.
— Подумать только! Мой любимый коктейль! — Восхитилась она, попробовав содержимое.
И деловито спросила:
— По алфавиту писать, или в хронологическом порядке?
— Да по фигу, наверное… — Я пожал плечами и покосился на Джинна. — Тебе ведь все равно?
— Мне все равно, Владыка. — Эхом откликнулся Джинн.
— Сделаем. — Бодро отозвалась Доротея. — Дайте только карандаш и бумагу.
— Отхлебнула из своего стакана и принялась строчить. Это продолжалось часа два.
Несколько раз Джинну приходилось выдавать ей чистый лист бумаги. Я, конечно, с самого начала подозревал, что кроме Македонского с Наполеоном были еще какие-то великие полководцы, но никогда бы не подумал, что их так много! Доротея умудрилась вспомнить больше тысячи имен, и мне показалось, что она остановилась только потому, что у нее заболели пальцы.
— Ой! — Виновато сказал я, перебирая страницы, исписанные торопливым почерком Доротеи. — Почти никого не знаю. Стыдно-то как! А что, разве генерал Мак-Артур тоже был великим? Я думал, он так, посредственность…
— Может быть и посредственность, нам-то какая разница? — Доротея пожала плечами.
— По крайней мере, свое дело он знает. Я так поняла: чем больше полководцев — тем лучше. Или тебе требуются только гении?
— Да нет. — Растеряно признал я. — Пожалуй, ты права…
Еще несколько минут я с любопытством рассматривал список: учиться никогда не поздно. А потом у меня появился вопрос.
— Слушай, а почему в твоем списке нет ни одного норвежского конунга?
Насколько я знаю, они были ребята что надо — взять того же Харальда Завоевателя, или Святого Олава… Или ты специализировалась на другом историческом периоде?
— Можно сказать и так. — Кивнула она. — Нет, я знаю имена некоторых скандинавских королей, но они нам все равно не понадобятся. Они же теперь все в Вальгалле у Одина — разве нет?
— Об этом я как-то не подумал. — Удивленно признался я. — А ты сообразила. Молодец.
— Рада стараться. — Она комично отсалютовала мне, приложив руку к козырьку несуществующей фуражки.
— Если уж хочешь, чтобы было смешно, надо орать: «яволль майн фюрер!» — Улыбнулся я. — Номер семьсот восемьдесят четвертый в твоем списке может дать тебе профессиональную консультацию по этому вопросу, как только мы его отыщем.