— Если бы я знал их имена! — Сердито восклицал Один. — Тогда мы могли бы спать спокойно: моя руна не впустила бы в твой дом даже самого Творца Вселенной — если бы я назвал ей его имя, конечно!
— А ты назови. — С мрачной усмешкой посоветовал Марлон Брандо. — Только этого прохвоста, Творца Вселенной, нам здесь не хватало!
— К сожалению, его имя мне тоже неведомо.
— Угрюмо признался Один.
В конце концов, эти двое начали отчаянно зевать — как самые настоящие люди! — и решили, что им пора разбредаться по своим спальням. Мне посчастливилось полюбоваться на добрый десяток валькирий, вставших на караул в спальне Марлона Брандо. Они были отчаянно красивы, но хотел бы я посмотреть на безумца, которому пришло бы в голову за ними поухаживать! От одного взгляда на их лица, яростные и невозмутимые, слегка искаженные кривыми улыбками одержимых, у меня похолодел затылок.
— А ты сам собираешься провести ночь без охраны, отпрыск Бора? — Ворчливо спросил Марлон Брандо. — Думаешь, что можешь позволить себе такую роскошь?
Ты, конечно, великий воитель, кто спорит, но когда имеешь дело с неизвестностью… Знаешь, и я ведь — не худший из воинов, да и Арес тоже!
Тем не менее, мы оба не сочли позором для себя принять помощь твоих воинственных дев…
— Дело не в моей гордости. Просто в отличие от вас я хорошо знаю, как и когда умру. — Мягко сказал Один. — Мне это было предсказано, а вам — нет.
Поэтому я могу позволить себе роскошь провести эту ночь в одиночестве. Оно и к лучшему: мне есть о чем подумать. Кроме этих безымянных убийц существует наш настоящий враг. Наша давешняя беседа у Ареса была слишком непродолжительной, и мы так ничего толком и не решили — только сказали друг другу, что больше не хотим сидеть сложа руки и ждать неизвестно чего…
— Между прочим, это он тебя имеет в виду когда говорит о «настоящем враге». — Заметил Джинн. — Слушай внимательно, возможно узнаешь что-нибудь интересное об их планах.
Я и без того слушал так внимательно — дальше некуда — но ребята сменили тему разговора.
— А ты еще не испытываешь потребность засыпать каждую ночь? — С ощутимой завистью спросила Одина брандоподобная Афина. — Счастливчик!
— Иногда я сплю. — Неохотно признался Один. — К счастью, не каждую ночь…
— А тебе тоже не нравится спать, да? — Понимающе усмехнулся Марлон Брандо.
— Не нравится. Слишком смахивает на смерть. — Кивнул Один.
— Глупые они! — Сообщил я Джинну. — Сон — это же самая интересная часть жизни…
— Для тебя, но не для них. — Резонно заметил тот. Немного подумал и решительно добавил:
— И не для меня, если сон хоть немного похож на тупое оцепенение, сковавшее меня на долгие века, пока я ждал встречи с тобой, пребывая в этом проклятом сосуде!
— Немного похож, наверное. — Задумчиво признал я. — Но иногда это оцепенение полно чудес, которые не случаются с людьми наяву. Прими во внимание, что долгое время мне приходилось довольствоваться только этими чудесами… И еще сон хорош тем, что всегда можно проснуться. Во всяком случае, спящие, как правило, просыпаются…
— Человеческая жизнь тоже хороша тем, что всегда можно проснуться. Правда люди, как правило, почему-то не просыпаются. — Философски заметил Джинн.
Я еще немного понаблюдал за Одином. Ничего интересного я больше не увидел: он неподвижно сидел на ложе, обхватив руками колени, и судя по всему, собирался провести так всю ночь. Волшебный телевизор Джинна не был приспособлен для чтения мыслей, поэтому я решил, что на сегодня с меня хватит. Я и так несколько перебрал новых впечатлений, у меня голова кругом шла от избытка неперевариваемой информации!
Экран телевизора послушно погас, я с энтузиазмом обернулся к Джинну: у нас появилось столько увлекательных тем для беседы! Почти бесшумное копошение невидимой тени в темноте за моей спиной заставило меня досадливо поморщиться.
Я и так несколько перебрал новых впечатлений, у меня голова кругом шла от избытка неперевариваемой информации!
Экран телевизора послушно погас, я с энтузиазмом обернулся к Джинну: у нас появилось столько увлекательных тем для беседы! Почти бесшумное копошение невидимой тени в темноте за моей спиной заставило меня досадливо поморщиться. У меня не было никаких сомнений, что нас опять навестила моя «подружка», страстная индейская барышня Уиштосиуатль. Правда, пока она больше не пыталась подкатиться ко мне со своими смертоносными объятиями и солеными поцелуями, но ее безмолвное присутствие отравляло все мои ночи.
Думаю, леди терпеливо ждала подходящего момента. Как бы то ни было, а ее визиты здорово действовали мне на нервы.
— Опять эта стерва! — Уныло пожаловался я Джинну. — Надоела! Надо бы прикинуться скромным богом какого-нибудь всеми забытого племени и навестить Одина: попросить, чтобы намалевал у меня на груди свою защитную руну. Тем более, я-то знаю, как зовут мою обидчицу… — Тут я осекся. У меня даже дыхание перехватило, поскольку я внезапно подумал, что вполне может быть…
Еще несколько секунд я потратил на суматошные попытки свести концы с концами. К моему величайшему изумлению концы, вроде бы, сходились. Во всяком случае, моя дурацкая гипотеза была чертовски хороша, и я решил осчастливить Джинна, излив на него бальзам собственной мудрости.