— Джинн сказал, что у вас ко мне какое-то дело, господа. И чем же я могу вам помочь?
— Надеюсь, мы не слишком помешали твоему отдыху, Владыка… — Робко начал один из них.
— Не слишком. Как раз в меру. — Устало усмехнулся я. — Давайте, формулируйте.
— Мы просим прощения, что отрываем тебя от забот, Владыка… Нам нужен сущий пустяк — всего лишь бумага за твоей подписью, можно сказать — справка…
— «Справка»?! Какая такая справка?! — Изумленно спросил я.
— Мне не послышалось?
— Позволь мне рассказать тебе о наших гостях, Владыка. — Вмешался Джинн.
— Мне кажется, ты взираешь на них так, словно видишь впервые. Что ж, возможно, вы действительно никогда не встречались прежде… Теневики — частые гости на этой прекрасной земле, но обитают они в своем собственном Мире, где самой большой ценностью являются тени живых существ. Замечу, что это очень бедный Мир, Владыка… и очень голодный! Человеческие тени — их любимая пища, самая редкая и дорогая. Нетрудно догадаться, что основное занятие тамошних жителей — охота за тенями твоих соотечественников. Забрать тень живого человека невозможно, поэтому им приходится подкарауливать момент, когда человек умирает. Если правильно выбрать время, можно срезать тень умирающего с поверхности земли, как сухую траву…
— Как только некоторые не развлекаются! — Сдержанно улыбнулся я. — Ладно, а я тут при чем?
— Тени людей, которых ты вернул к жизни, принадлежат тебе — по крайней мере, формально. — Объяснил Джинн. Улыбчивые косари энергично закивали.
— Нам не следует претендовать на то, что принадлежит тебе. — Почтительно сказал одни из них. — Но говорят, что ты не испытываешь привязанности к своему имуществу. А поскольку сейчас вы готовитесь к большому сражению, и уже завтра в твоем войске могут появиться первые потери…
— А что, обитатели других Миров всегда заранее знают о моих планах на предстоящий день? И заодно сплетничают о моих привычках? Скажите еще, что мои похождения — главная новость на всех ваших телеканалах… Ну и дела! — Я озадаченно покачал головой. — Ладно, я все понял. Вам нужно, чтобы я подписал бумагу, в которой будет сказано, что я разрешаю вам забирать тени моих умирающих воинов? Извините, ребята, но ничего не получится.
— Почему? — Жалобным хором спросили косари.
— Потому что я жадный. — Надменно сообщил я.
— Но ведь ты сам не станешь есть их тени, Владыка! — Робко сказал Джинн.
— Почему бы не отдать тени погибших тем, кто нуждается в пище?
— Просто потому, что я не знаю, что будет с моими людьми после смерти. — Решительно ответил я. — Вдруг окажется, что их тени нужны им самим? Если бы я узнал, что кто-то торгует моей собственной тенью, не поинтересовавшись моим мнением по этому вопросу, мне бы это очень не понравилось… В общем, я ничего вам не подпишу, ребята.
Если хотите, можете обойти мое войско. Если на вашем пути встретится безумец, который добровольно согласится отдать вам свою тень — на здоровье!
— Ты позволяешь нам побеседовать на эту тему с твоими людьми? Что ж, и это удача! — Я даже не ожидал, что они так обрадуются.
— Беседуйте с ними о чем угодно. — Я пожал плечами.
— Тебе не кажется, что разговоры о скорой смерти испугают наших спутников? — Осторожно возразил Джинн.
— Тем лучше. О смерти не стоит забывать: она всегда стоит где-то рядом, а уж сейчас — тем более. — Вздохнул я. — Если мы не будем произносить вслух слово «смерть», она все равно не обойдет нас стороной…
Делегация косарей отправилась общаться с моим войском, а Джинн остался со мной.
— Напрасно ты не выполнил их просьбу. — Вздохнул он. — До сих пор тени умерших в тех немногочисленных Мирах, где у живых существ есть тени, всегда считались их законной добычей…
— Мало ли, что «считалось»! — Я пожал плечами.
— Вздохнул он. — До сих пор тени умерших в тех немногочисленных Мирах, где у живых существ есть тени, всегда считались их законной добычей…
— Мало ли, что «считалось»! — Я пожал плечами. — Я никого не просил назначать меня «великим начальником» всего происходящего, напротив, я как мог отказывался от этой сомнительной чести — мой приятель Аллах тому свидетель! Мне на фиг не нужна была ни власть над умирающим миром, ни сам этот мир, если уж на то пошло: кому-кому, а уж мне-то было куда улизнуть, я ведь — редкий счастливчик, вроде того художника из китайской сказки, который скрылся от всех бед в глубине собственной картинки. Знал бы ты, какая она у меня замечательная, эта «картинка»!… Но если уж меня припахали командовать этим дурацким парадом — значит теперь все будет так, как я скажу! — Я сам не заметил, как мой голос зазвенел от холодной ярости.
Она переполнила меня так же внезапно и беспричинно, как в конце свидания с Афиной и Зевсом. Испытывать ее было чертовски приятно, и это настораживало… Джинн укоризненно покачал головой.
— Не надо гневаться, Владыка. Ты не из тех, кто может позволить себе подчиниться собственному настроению. Твоя ярость может стать слишком разрушительной…
— Ничего, — холодно усмехнулся я, — сегодня я наконец-то понял, что мне следует злиться как можно чаще, по любому поводу, и вовсе без повода. Лучше уж разнести все на своем пути, чем еще раз позволить каким-то тварям убивать меня, пока не прийдет грозный дядя Один со своими волшебными рунами — и все это только потому, что у меня, видите ли, лирическое настроение!