Он каким-то образом успел подхватить меня и увлечь на безопасное расстояние от рушащихся стен — в самый последний момент, как в каком-нибудь дурацком голивудском триллере, авторы которых искренне полагают, что герои должны честно выстрадать заранее запланированный happy end!
— Ага, заклинание! — Нервно рассмеялся я. — Любимое заклинание американских десантников. Могучие были чародеи! Самый простой способ позвать на помощь замешкавшегося джинна…
Джинн тут же поверил моему идиотскому заявлению, и начал заверять меня, что это было не обязательно: он, дескать, и так пришел бы мне на выручку! Я почувствовал себя свиньей неблагодарной и срочно попытался объяснить ему, что просто пошутил.
Джинн слушал с заметным недоверием, но вслух не возражал. Наконец он аккуратно опустил мое драгоценное тело прямо на спину Синдбада. Мои спутники смотрели на меня с благоговейным ужасом. Очевидно, импровизированное воздушное шоу со стороны выглядело весьма впечатляюще!
Мухаммед воспользовался случаем и толкнул пространную речь, посвященную безграничному могуществу нашего с ним ненаглядного приятеля Аллаха. Я честно старался сохранять тактичное молчание во время его выступления — даже за выражением своего лица следил по мере сил, чтобы оно не расплывалось в совсем уж ехидной гримасе.
— А что с нашей армией? — Спросил я у Джинна, когда Мухаммед наконец угомонился. — Они не пострадали?
— Сейчас посмотрю. — С готовностью отозвался он, растворяясь в синих сумерках новорожденной ночи.
— Теперь мне снова хочется спросить у вас: кто вы? — Тихо сказал Анатоль.
— И что вы сделали с этим храмом? Это был самый крутой кошмар в моей жизни!
— Да уж, какой я иногда бываю сердитый — сам удивляюсь! — Усмехнулся я. — Тем не менее, мне по-прежнему упорно кажется, что меня зовут Макс. И я понятия не имею, что именно я сделал с этим долбаным храмом, и как я это сделал! Я вас очень разочаровал?
Анатоль комично пожал плечами:
— Так и знал, что вы отмажетесь!
— Кстати, мы уже давно могли бы перейти на «ты». — Улыбнулся я.
— Улыбнулся я. — Надо брать пример с князя Влада, он с самого начала взял верный тон. А мы все расшаркиваемся, как профессорские жены на университетской вечеринке!
— Ваша правда. — Хмыкнул Анатоль. — Вернее — твоя. Вот уж никогда не думал, что боги столь демократичны!
— Час от часу не легче! — Вздохнул я. — Ну какой из меня «бог»? Ты имеешь в виду того парня, которому по воскресеньям молятся в церкви, и который всегда пишется с большой буквы — даже когда героиня бульварного романа говорит своему любовнику:
«ради Бога, Жорж!» — так, что ли? Ну спасибо, дружище!
— Ну, не обязательно именно тот, «с большой буквы», которому молятся в церкви, скорее уж наоборот… — С некоторым сомнением протянул Анатоль. И извиняющимся тоном добавил:
— Я никогда не придавал особого значения официальным религиям, поэтому мне трудно определиться… Но в вашем поведении явно есть что-то божественное!
— Все что угодно, только не это! — Решительно возразил я. — Я, знаете ли, вполне познаваем, мое тайное имя не зашифровано на шкуре ягуара, иногда я потею и даже хожу в туалет… Да, я же еще и курю, неужели забыл? Так что бога из меня не получится — ни с большой буквы, ни с маленькой.
— Вы уверены? — Настороженно спросила Доротея откуда-то из темноты.
— Совершенно! — Твердо сказал я. — И не «вы», а «ты», мы же только что договорились…
— Ладно. — Улыбнулась она. — «Ты», так «ты»… Вообще-то, даже жалко, что ты — не бог.
Меня бы вполне устроила Вселенная, у которой такой симпатичный создатель!
— Откуда ты знаешь, что я мог бы наворотить? — Печально усмехнулся я. — В свое время я был знаком с совершенно очаровательным человеком — думаю, он был самым славным парнем из всех, кого мне доводилось встречать… Он писал книги — на мой вкус, довольно занятные. Но как этот тип издевался над своими героями, ребята! А ведь хороший писатель — это Творец в миниатюре, так что…
— Я понял: ты — это Он! — Внезапно сообщил мне притихший было Дракула.
— Кто — «он»? — Непонимающе нахмурился я.
— Князь Тьмы. — Замирающим шепотом объяснил Влад.
— Ну уж нет! — Рассмеялся я. — Куда мне: ни рогов, ни копыт, ни даже хвоста, хочешь — можешь проверить… И потом, сам посуди: я же не пытаюсь купить у тебя душу!
— А зачем тебе покупать мою душу, если она и так принадлежит тебе? — Упрямо возразил он.
— Что он имеет в виду, когда называет тебя «князем тьмы», Али? — Неожиданно заинтересовался Мухаммед. До сих пор он оставался совершенно равнодушен к нашей беседе.
— Он имеет в виду, что я — самый главный шайтан! — Ехидно сказал я.
Мухаммед укоризненно покачал головой.
— Али — не шайтан, а рука Аллаха. — Внушительно объяснил он Дракуле.
— Все правильно: твоему Аллаху поклоняются язычники. Поэтому тот, кто является его рукой, и есть… — Влад замялся, подбирая подходящий эвфемизм: он явно не решался произносить вслух слово «сатана», и замогильным шепотом закончил:
— Он!
— Как ты можешь говорить такое?! — Возмутился Мухаммед.
— Аллах пребывает в сердцах праведных, это твоего Ису почитают неверные!
Мы с Анатолем переглянулись и неудержимо расхохотались: с точки зрения интеллигентного европейца, живущего в конце ХХ века, диалог этих средневековых знаменитостей был вершиной идиотизма, настоящей жемчужиной!