ноября месяца и отправлялись на полюдье или уезжали в земли подчиненных им племен славянских и там проводили зиму. Обычай полюдья удержался
надолго после: князь объезжал свою волость, вершил дела судные, оставленные до его приезда и брал дары, обогащавшие казну его. Такой обычай
княжеских объездов для вершения судебных дел необходимо условливается самым состоянием юного общества: так, мы встречаем его в древней
скандинавской и в древней польской истории; ясно, следовательно, что — это обычай общий, а не частный скандинавский, принесенный варягами в
Русь. Любопытно, что в приведенном свидетельстве Багрянородного, полюдье отделено от зимнего пребывания князя и дружины его у славянских племен:
из этого различия видно уже, что к некоторым ближайшим и более подчиненным племенам князь отправлялся для суда, к другим же, отдаленнейшим —
только для собрания дани мехами и другими сырыми произведениями, составлявшими предмет заграничной торговли; что князь сам ходил за данью к
племенам, это ясно показывает предание о судьбе Игоря у древлян. Более отдаленные племена принуждены были платить дань русскому князю и платили
ее тогда, когда тот приходил за нею с войском; но этим, как видно, и ограничивались все отношения; племена еще жили по прежнему, особными
родами, каждый род имел своего старшину или князя, который владел у него, судил и рядил; у древлян были свои князья в то время, когда они
платили дань киевскому князю; из этих князей один был Мал, которого они прочили в мужья Ольге.
Дань, за которою ходил сам князь, была первоначальным видом подчиненности племени одной общей власти, связи с другими соподчиненными племенами.
Но при таком виде подчиненности сознание об этой связи, разумеется, было еще очень слабо: племена платили дань и козарам, и все оставались по
прежнему в разъединении друг с другом.
Более отдаленные племена принуждены были платить дань русскому князю и платили
ее тогда, когда тот приходил за нею с войском; но этим, как видно, и ограничивались все отношения; племена еще жили по прежнему, особными
родами, каждый род имел своего старшину или князя, который владел у него, судил и рядил; у древлян были свои князья в то время, когда они
платили дань киевскому князю; из этих князей один был Мал, которого они прочили в мужья Ольге.
Дань, за которою ходил сам князь, была первоначальным видом подчиненности племени одной общей власти, связи с другими соподчиненными племенами.
Но при таком виде подчиненности сознание об этой связи, разумеется, было еще очень слабо: племена платили дань и козарам, и все оставались по
прежнему в разъединении друг с другом. Гораздо важнее для общей связи племен и для скрепления связи каждого племени с общим средоточием была
обязанность возить повозы, обязанность, вследствие которой сами племена должны были доставлять дань в определенное князем место, ибо с этим
подчиненность племен, участие их в общей жизни принимали более деятельный характер. Но еще более способствовала сознанию о единстве та
обязанность племен, по которой они должны были участвовать в походах княжеских на другие племена, на чужие народы: здесь члены различных племен,
находившихся до того времени в весьма слабом соприкосновении друг с другом, участвовали в одной общей деятельности под знаменами русского князя,
составляли одну дружину; здесь наглядным образом приобретали они понятие о своем единстве и, возвратясь домой, передавали это понятие своим
родичам, рассказывая им о том, что они сделали вместе с другими племенами под предводительством русского князя. Наконец, выходу племен из
особного, родового быта, сосредоточению каждого из них около известных центров и более крепкой связи всех их с единым, общим для всей земли
средоточием способствовало построение городов князьями, умножение народонаселения, перевод его с севера на юг.
Мы коснулись непосредственного влияния княжеской власти на образование юного общества, но это влияние сильно обнаружилось еще посредством
дружины, явившейся вместе с князьями. С самого начала мы видим около князя людей, которые сопровождают его на войну, во время мира составляют
его совет, исполняют его приказания, в виде посадников заступают его место в областях. Эти приближенные к князю люди, эта дружина княжеская
могущественно действует на образование нового общества тем, что вносит в среду его новое начало, сословное, в противоположность прежнему
родовому. Является общество, члены которого связаны между собою не родовою связью, но товариществом; дружина, пришедшая с первыми князьями,
состоит преимущественно из варягов, но в нее открыт свободный доступ храбрым людям из всех стран и народов, преимущественно, разумеется, по
самой близости, туземцам; с появлением дружины среди славянских племен для их членов открылся свободный и почетный выход из родового быта в быт,
основанный на других, новых началах; они получили возможность, простор развивать свои силы, обнаруживать свои личные достоинства, получили
возможность личною доблестию приобретать значение, тогда как в роде значение давалось известною степенью на родовой лестнице. В дружине члены