и вылез вон. Сторожа играли, веселились, думая, что Игорь спит, а он уже был за рекою и мчался по степи; в одиннадцать дней достиг он города
Донца, откуда поехал в свой Новгород Северский, а из Новгорода сперва поехал к брату Ярославу в Чернигов, а потом к Святославу в Киев просить
помощи на половцев; все князья обрадовались ему и обещались помогать.
Но только через год (1187 г.) Святослав с сватом своим Рюриком собрались на половцев, хотели напасть на них внезапно, получивши весть, что
половцы у Татинца на днепровском броде. Владимир Глебович приехал к ним из Переяславля с дружиною и выпросился ехать наперед с черными
клобуками, Святославу не хотелось было отпустить Владимира впереди своих сыновей, но Рюрик и все другие хотели этого, потому что переяславский
князь был смел и крепок в битве, всегда стремился на добрые дела. В это время черные клобуки дали знать сватам своим, половцам, что русские
князья идут на них, и те убежали, а князьям нельзя было их преследовать, потому что Днепр уже трогался, весна наступала. По возвращении из этого
похода разболелся и умер знаменитый защитник украйны от половцев переяславский князь Владимир Глебович, плакали по нем все переяславцы, говорит
летописец, потому что он любил дружину, золота не собирал, имения не щадил, но раздавал дружине, был князь добрый, мужеством крепким и всякими
добродетелями исполненный. Украйна много стонала об нем и недаром, потому, что немедленно половцы начали воевать ее.
Зимою Святослав стал опять пересылаться с Рюриком, звать его на половцев, Рюрик отвечал ему: «Ты, брат, поезжай в Чернигов, сбирайся там с своею
братьею, а я здесь буду сбираться с своею». Все князья собрались и пошли по Днепру: иначе нельзя было идти, потому что снег был очень велик; у
реки Снопорода перехватали сторожей половецких, и те объявили, что вежи и стада половецкие у Голубого леса.
Ярославу черниговскому не хотелось идти дальше, и стал он говорить брату Святославу: «Не могу идти дальше от Днепра: земля моя далеко, а дружина
изнемогла». Рюрик начал слать к Святославу, понуждая его продолжать поход. «Брат и сват! — говорил он ему, — исполнилось то, чего нам следовало
у бога просить, пришла весть, что половцы только за полдень пути от нас; если же кто раздумывает и не хочет идти, то ведь мы с тобою вдвоем до
сих пор ни на кого не смотрели, а делали, что нам бог давал». Святославу самому хотелось продолжать поход, и он отвечал Рюрику: «Я, брат, готов,
но пошли к брату Ярославу, понудь его, чтоб нам всем вместе поехать». Рюрик послал сказать Ярославу: «Брат! Не следовало бы тебе дело
расстраивать; к нам дошла верная весть, что вежи половецкие всего от нас на полдень пути, велика ли эта езда? Прошу тебя, брат, поезжай еще
только полдня для меня, а я для тебя десять дней еду». Но Ярослав никак не соглашался: «Не могу поехать один, — говорил он, — полк мой пеш; вы
бы мне дома сказали, что так далеко идти». Князья завели распрю: Рюрик понуждал Всеволодовичей идти вперед, Святослав хотел идти дальше, но
вместе с братом, и когда тот не согласился, то все возвратились ни с чем домой. В конце года, зимою, Святослав с Рюриком отправили черных
клобуков с воеводою Романом Нездиловичем на половцев за Днепр; Роман взял вежи и возвратился домой со славою и честью великою, потому что
половцев не было дома — пошли к Дунаю.
Под 1190 годом читаем в летописи, что Святослав с Рюриком утишили Русскую землю и половцев примирили в
свою волю, после чего поехали на охоту вниз по Днепру на лодках к устью Тясмины, наловили множество зверей и провели время очень весело. Но мир
с половцами не был продолжителен. Осенью того же года Святослав по доносу схватил Кондувдея, торцкого князя; Рюрик вступился за торчина, потому
что был он отважен и надобен в Руси, по словам летописца, Святослав послушался Рюрика, привел Кондувдея к присяге и отпустил на свободу. Но
торчин хотел отомстить за свой позор и ушел к половцам, которые обрадовались случаю и стали с ним думать, куда бы поехать им на Русскую землю;
решили ехать на Чурнаев (город князя Чурная); взяли острог, зажгли княжий двор, захватили имение князя, двух жен, множество рабов; потом, давши
отдохнуть коням, пошли было к другому городу, Боривому, но, услыхав, что Ростислав Рюрикович в Торческе, возвратились к своим ватагам и отсюда
стали часто наезжать с Кондувдеем на места по реке Роси.
Святослава этою осенью не было в Киеве, он поехал за Днепр к братьям на думу; Рюрик также поехал в Овруч по своим делам, оставив на всякий
случай сына Ростислава в Торческе: он знал, что Кондувдей станет воевать Русь из мести Святославу. С этою же мыслию он послал сказать
Святославу: «Мы вот свои дела делаем, так и Русской земли не оставим без обороны; я оставил сына своего с полком, оставь и ты своего». Святослав
обещал ему послать сына Глеба и не послал, потому что ссорился с Мономаховичами, но, к счастию, князья скоро помирились. Между тем зимою лучшие
люди между черными клобуками приехали в Торческ к Рюриковичу и сказали ему: «Половцы этою зимою часто нас воюют, и не знаем, подунайцы что ли
мы? Отец твой далеко, а к Святославу нечего и слать: он сердит на нас за Кондувдея». Ростислав после этого послал сказать Ростиславу