город и, следовательно, война Юрия Долгорукого с племянником его Изяславом Мстиславичем совершенно похожа на войну карфагенян с римлянами,
потому что и здесь и там воюют за волости. Войны характеризуются причинами, а не формою, которая постоянно везде и всегда одинакова. Г. Погодин
назвал статью свою «Междоусобные войны», но из этой статьи нельзя догадаться, чтобы войны, о которых говорится, были междоусобные, в выписках из
летописи читатель решительно не поймет, какие отношения между воюющими князьями, что они — независимые владельцы совершенно отдельных государств
или есть между ними какая нибудь связь. Видно, что они родня друг другу, но по каким отношениям действуют они, и какое значение имеют города,
которые они отнимают друг у друга — этого не видно.
На пяти печатных листах помещены выписки из летописей и в конце статьи узнаем, что жили в старину князья, которые отнимали друг у друга владения
— и только. Но взглянем на эти выписки. «1064 г. Ростислав отнял Тмутаракань у Глеба Святославича». Какая же причина этому явлению? Не знаем; по
крайней мере, г. Погодин не объясняет нам ее; он говорит в другом месте, что Ростислав взял Тмутакарань безо всякого предлога. Да кто же такой
был Ростислав? Он был сын старшего сына Ярославова, Владимира, князя новгородского; стало быть, и Ростислав был князь новгородский же? Нет, но
каким же это образом могло случиться? Сын старшего сына Ярославова не получил не только старшего стола — Киева, но даже и отцовского стола —
Новгорода, принужден добывать себе волость мечом? Это явление объясняется семейным обычаем, по которому Ростислав считался изгоем. Итак, причина
взятия Тмутаракани Ростиславом у Глеба — был семейный обычай, который и сам г. Погодин в начале статьи поставил главною причиною междоусобий;
вследствие того же семейного обычая происходили и другие междоусобия в волости Черниговской и Волынской. Волости раздавались вследствие родовых
отношений, вследствие родового обычая (который г. Погодин называет семейным, боясь употребить слово родовой, как будто здесь дело в словах), на
основании старшинства: старший получал больше, младший — меньше, обида происходила, если тот, кто считал себя старшим, получал меньше, нежели
тот, кого он считал младшим или равным себе; обиженный начинал действовать вооруженною рукою, и происходило междоусобие.
Волости раздавались вследствие родовых
отношений, вследствие родового обычая (который г. Погодин называет семейным, боясь употребить слово родовой, как будто здесь дело в словах), на
основании старшинства: старший получал больше, младший — меньше, обида происходила, если тот, кто считал себя старшим, получал меньше, нежели
тот, кого он считал младшим или равным себе; обиженный начинал действовать вооруженною рукою, и происходило междоусобие. Отчего же происходило
оно? Где главная его причина, источник? Родовой счет по старшинству, а не волость, которая сама условливается старшинством, междоусобие
происходило от обиды, а обида — от неправильного, по мнению обиженного, счета, неправильного представления об его старшинстве. Я обижен потому,
что мне дали мало, но почему я думаю, что мне дали мало — вот главная причина, ибо ее только я могу выставить при отыскании своего права. Но
пусть говорят за нас сами действующие лица: по смерти в. к. Всеволода сын его Владимир сказал: «Если я сяду на столе отца своего, то будет у
меня война с Святополком, потому что этот стол принадлежал прежде отцу его». Будет междоусобие, говорит Мономах, потому что (главная и
единственная причина междоусобий!) Святополк старше меня: он сын старшего Ярославича, который прежде моего отца сидел на старшем столе. На этот
раз Мономах не нарушил права старшинства, и междоусобия не было: с уничтожением причины уничтожилось и следствие, но по смерти Святополка
Мономах принужден был нарушить право старшинства Святославичей черниговских, и отсюда междоусобие между Мономаховичами и Ольговичами. Послушаем
опять, как рассуждают сами действующие лица, сами князья: Всеволоду Ольговичу удалось восстановить свое право старшинства и овладеть Киевом;
приближаясь к смерти, он говорил: «Мономах нарушил наше право старшинства, сел в Киеве мимо отца нашего Олега, да и после себя посадил
Мстислава, сына своего, а тот после себя посадил брата своего Ярополка; так и я сделаю то же, после себя отдаю Киев брату своему Игорю».
Нарушение права старшинства Святославичей со стороны Мономаха и его потомков заставляет и Ольговича действовать таким же образом. Против этого,
разумеется, должны были восстать Мономаховичи, и вот междоусобие. Но опять послушаем, какую причину этому междоусобию выставляет Мономахович
Изяслав — опять те же родовые счеты, родовой обычай. «Я терпел Всеволода на столе киевском, — говорит Изяслав, — потому что он был старший брат;
брат и зять старший для меня вместо отца, а с этими (братьями Всеволода) хочу управиться, как мне бог даст». Выписывая известия из летописи, где
упоминаются волости, хотят убедить нас, что за них идет все дело и скрывают все причины, всю связь событий, но, раздробив события, отняв у них