братолюбца; Святославичи воспользовались ими, и киевляне должны были терпеть на своем столе князя недоброго племени. Усобица, начавшаяся по
смерти Мстислава Великого, носит характер, отличный от прежних усобиц. Прежние усобицы проистекали главным образом от изгойства, оттого, что
осиротелые при жизни дедов или старших дядей князья исключались не только из старшинства, не только не получали отцовских волостей, но даже
часто и никаких. Этим исключением из старшинства лучше всяких поэтических преданий объясняется непримиримая вражда полоцких Изяславичей к
потомкам Ярослава, объясняются движения Ростислава Владимировича, судьба и поведение сыновей его: борьбы с изгоями на востоке и на западе, с
Вячеславичем, Игоревичами, Святославичами наполняют время княжения Изяславова, Всеволодова, Святополкова. Все эти борьбы благодаря последним
распоряжениям князей родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с
младшими дядьми.
Все эти борьбы благодаря последним
распоряжениям князей родичей на съездах прекратились; но теперь начинается новая борьба, борьба племянников, сыновей от старшего брата с
младшими дядьми. Мы видели первый пример этой борьбы в Чернигове, где сын Олегов, Всеволод, согнал дядю своего Ярослава с старшего стола.
Мстислав допустил такое нарушение права дядей, хотя раскаивался в этом во всю жизнь; по смерти его одно опасение подобного явления произвело
сильную усобицу в собственном племени его.
Мстислав оставил княжение брату своему Ярополку, говорит летописец, ему же передал и детей своих с богом на руки: Ярополк был бездетен и тем
удобнее мог заботиться о порученных ему сыновьях старшего брата, Мстислав при жизни своей уговорился с братом, чтоб тот немедленно по принятии
старшего стола перевел на свое место в Переяславль старшего племянника, Всеволода Мстиславича из Новгорода; старшие Мономаховичи, как видно из
слов летописца, выставляли основанием такого распоряжения волю отца своего, а об этой воле заключали они из того, что Мономах дал им Переяславль
обоим вместе; но при тогдашних понятиях это еще не значило, чтоб они имели право оставить этот город в наследство сыновьям своим мимо других
братьев. Переяславль был стольным городом Всеволода и Мономаха и по выделении Чернигова в особую, непременную волость Святославичей считался
старшим столом после Киева для Мономахова племени: с переяславского стола Мономах, Мстислав и Ярополк перешли на киевский. Точно ли хотели
старшие Мономаховичи переводом Всеволода в Переяславль дать ему преимущество перед дядьми, возможность наследовать Ярополку в Киеве, для чего,
кроме занятия старшего переяславского стола, нужно было познакомить, сблизить его с южным народонаселением, которого голос был так важен,
решителен в то время, — на это историк не имеет права отвечать утвердительно. Как бы то ни было, младшие Мономаховичи по крайней мере видели в
переводе племянника на переяславский стол шаг к старшинству мимо их, особенно когда перед глазами был пример Ярослава Святославича
черниговского, согнанного с старшего стола племянником при видимом потворстве старших Мономаховичей — Мстислава и Ярополка. Вступились в дело
младшие Мономаховичи, Юрий ростовский и Андрей волынский, потому что старший по Ярополке брат их, Вячеслав туровский, был неспособен действовать
впереди других по бесхарактерности и недалекости умственной. По словам летописца, Юрий и Андрей прямо сказали: «Брат Ярополк хочет по смерти
своей дать Киев Всеволоду, племяннику своему», и спешили предупредить последнего; утром въехал Всеволод в Переяславль и до обеда еще был выгнан
дядею Юрием, который, однако, сидел в Переяславле не более восьми дней, потому что Ярополк, помня клятвенный уговор свой с покойным братом,
вывел Юрия из Переяславля и посадил здесь другого Мстиславича, Изяслава, княжившего в Полоцке, давши ему клятву поддержать его на новом столе,
вероятно, Всеволод уже не хотел в другой раз менять верную волость на неверную. В Полоцке вместо Изяслава остался третий Мстиславич — Святополк;
но полочане, не любившие, подобно новгородцам, когда князь покидал их волость для другой, сказали: «А! Изяслав бросает нас!» — выгнали брата его
Святополка и взяли себе одного из прежних своих князей, Василька Святославича, внука Всеславова, неизвестно каким образом оставшегося на Руси
или возвратившегося из заточения. Тогда Ярополк, видя, что Полоцкое княжество, оставленное храбрым Изяславом, умевшим везде приобресть народную
любовь, отходит от Мономахова рода, уладился с братьями: перевел Изяслава неволею опять в Минск, единственную волость, оставшуюся у
Мономаховичей от Полоцкого княжества; потом, чтоб утешить его, придал ему еще Туров и Пинск, дал ему много даров богатых; а Вячеслава из Турова
перевел в Переяславль.
Таким образом, младшие Мономаховичи были удовлетворены: Переяславль перешел по порядку к самому старшему брату по Ярополке, законному его
преемнику и в Киеве.
Но спокойствие в семье Мономаха и на Руси было скоро нарушено Вячеславом: нашел ли он или, лучше сказать, бояре его Переяславскую волость