стал именем королевским сам управлять в Галиче и управлял так, что его прозвали антихристом: мучил и бояр, и простых граждан, сладострастию
своему не знал пределов, бесчестил жен, монахинь, попадей. Угнетенные галичане послали звать к себе на помощь Мстислава Ярославича, князя
пересопницкого; тот приехал, но не нашел еще галичан, готовых к восстанию, или, что всего вероятнее, дружина, приведенная Мстиславом, была, по
мнению галичан, слишком слаба для того, чтоб с нею можно было восстать против венгров, и один из главных бояр, Илья Щепанович, взведши Мстислава
на Галичину могилу, сказал ему в насмешку: «Князь! Ты на Галичине могиле посидел, так все равно, что княжил в Галиче». Осмеянный Мстислав
отправился назад в Пересопницу.
Тогда галичане обратились опять к Игоревичам северским, послали сказать Владимиру и Роману, которому удалось между тем уйти из венгерского
плена: «Виноваты мы перед вами, избавьте нас от этого томителя Бенедикта». Игоревичи явились на зов с сильною ратью, заставили Бенедикта бежать
в Венгрию и уселись опять в Галицком княжестве: Владимир в самом Галиче, Роман — в Звенигороде, Святослав — в Перемышле; сыну своему, Изяславу,
Владимир дал Теребовль, а другого — Всеволода отправил в Венгрию задаривать короля, чтоб тот оставил их спокойно княжить за Карпатами.
От венгерского короля можно было избавиться дарами, притом же у него было много дела внутри своего государства, но чем было Игоревичам
избавиться от бояр галицких, которые не давали им покоя своими крамолами? Игоревичи решились действовать по примеру Романа, решились передавить
пчел, чтобы есть спокойно мед, и вот, воспользовавшись первым удобным случаем, они велели бить галицкую дружину: 500 человек из нее погибло, в
том числе двое знатнейших бояр — Юрий Витанович и Илья Щепанович, но другие разбежались; между ними Владислав, которому преимущественно
Игоревичи были обязаны Галицкою волостью, и двое других, Судислав и Филипп, отправились в Венгрию. Они стали просить короля Андрея: «Дай нам
отчича нашего Даниила; мы пойдем с ним и отнимем Галич у Игоревичей». Король согласился, послал изгнанных бояр и с ними молодого Даниила в
Галич, давши ему сильное войско под начальством осьми воевод. Владислав пришел прежде всего к Перемышлю и послал сказать тамошним жителям:
«Братья! Что вы колеблетесь? Не Игоревичи ли перебили отцов ваших и братьев, имение ваше разграбили, дочерей ваших отдали за рабов ваших,
наследством вашим завладели пришельцы! Так неужели вы хотите положить за них свои души?» Слова эти подействовали на перемышльцев: они схватили
князя своего Святослава Игоревича и сдали город на имя Даниилово. Оттуда бояре с венграми пошли к Звенигороду, но звенигородцы были за
Игоревичей и стали сильно отбиваться от осаждающих, несмотря на то, что на помощь к последним пришли полки из Бельза от Василька Романовича, из
Польши от Лешка, пришли волынские князья — Мстислав Немой из Пересопницы, Александр с братом из Владимира, луцкий князь Ингварь также прислал
свои полки.
Оттуда бояре с венграми пошли к Звенигороду, но звенигородцы были за
Игоревичей и стали сильно отбиваться от осаждающих, несмотря на то, что на помощь к последним пришли полки из Бельза от Василька Романовича, из
Польши от Лешка, пришли волынские князья — Мстислав Немой из Пересопницы, Александр с братом из Владимира, луцкий князь Ингварь также прислал
свои полки. На помощь к Роману Игоревичу звенигородскому явились только половцы, которых привел племянник его, Изяслав Владимирович, и, несмотря
на успех, который получили половцы и звенигородцы в деле с венграми, Роман видел, что не мог долго держаться в городе и бежал, но на дороге был
схвачен и приведен в стан к Даниилу и воеводам венгерским, которые тотчас же послали сказать звенигородцам: «Сдавайтесь, князь ваш схвачен». Те
сначала было не поверили, но потом, узнавши, что Роман действительно в плену, сдали свой город. От Звенигорода Даниил с союзниками пошел к
Галичу; Владимир Игоревич с сыном, не дожидаясь неприятельского прихода, бежали, и Даниил беспрепятственно въехал в Галич, где все бояре
владимирские и галицкие посадили его на отцовский стол в соборной церкви богородицы.
Но бояре недовольны были торжеством своим и хотели мести: в руках у венгров были пленные Игоревичи; воеводы хотели вести их к королю, но бояре
галицкие, задаривши воевод, выпросили себе Игоревичей и повесили их. Легко понять, что эти бояре посадили Даниила не для того, чтоб усердно
повиноваться малютке; за последнего хотела было управлять его мать, приехавшая в Галич, как скоро узнала об успехе сына, но бояре немедленно же
ее выгнали. Маленький Даниил не хотел расстаться с матерью, плакал, и когда Александр, шумавинский тиун, хотел насильно отвести его коня, то
Даниил выхватил меч, чтоб ударить Александра, но не попал и ранил только его коня; мать поспешила вырвать у него из рук меч, упросила
успокоиться и остаться в Галиче, а сама отправилась в Бельз опять к Васильку и оттуда к королю в Венгрию. Андрей принял ее сторону, призвал бояр
владимирских, князя Ингваря луцкого и пошел в Галич, где по изгнании княгини всем управлял боярин Владислав с двумя другими своими товарищами —