Алексея Сбыславича, и повеление было исполнено: Алексея убили на Ярославовом дворе — без вины, прибавляет летописец, потому что обычного условия
с князем — не казнить без объявления вины, не существовало более: Всеволод распоряжался самовластно в Новгороде. Вслед за этим событием Всеволод
пошел на Чернигов и велел Константину с новгородскими полками следовать за собою в поход; мы видели, что Константин соединился с отцом в Москве,
но вместо Чернигова пошли на Рязань. Как видно, во время этого похода новгородцам удалось довести до сведения великого князя о поступках
посадника с товарищами; по окончании похода, отпуская новгородцев с Коломны домой, Всеволод щедро одарил их и, по выражению летописца, дал им
всю волю и уставы старых князей, чего они именно хотели; он сказал им: «Кто до вас добр, того любите, а злых казните»; сына Константина,
посадника Димитрия, тяжело раненного под Пронском, и семерых из лучших мужей он оставил при себе; первое и последнее обстоятельство могут
показывать, что новые распоряжения Всеволода происходили именно вследствие жалоб новгородских, возбудивших неудовольствие великого князя на
посадника с приятелями его и на самого сына, который позволял им насильственные поступки.
Вслед за этим событием Всеволод
пошел на Чернигов и велел Константину с новгородскими полками следовать за собою в поход; мы видели, что Константин соединился с отцом в Москве,
но вместо Чернигова пошли на Рязань. Как видно, во время этого похода новгородцам удалось довести до сведения великого князя о поступках
посадника с товарищами; по окончании похода, отпуская новгородцев с Коломны домой, Всеволод щедро одарил их и, по выражению летописца, дал им
всю волю и уставы старых князей, чего они именно хотели; он сказал им: «Кто до вас добр, того любите, а злых казните»; сына Константина,
посадника Димитрия, тяжело раненного под Пронском, и семерых из лучших мужей он оставил при себе; первое и последнее обстоятельство могут
показывать, что новые распоряжения Всеволода происходили именно вследствие жалоб новгородских, возбудивших неудовольствие великого князя на
посадника с приятелями его и на самого сына, который позволял им насильственные поступки.
Как бы то ни было, когда новгородские полки пришли домой, то немедленно созвали вече на посадника Дмитрия и на братью его, обвиняя их в том, что
они приказывали на новгородцах и по волости брать лишние поборы, купцам велели платить дикую виру и возить повозы и в разных других
насильственных поступках, во всяком зле, по выражению летописца. На вече положили идти на домы обвиненных грабежом, двор Мирошкин и двор
Дмитриев зажгли, имение их взяли, села и рабов распродали и разделили по всему городу, а долговые записи оставили князю; кто при этом тайком
нахватал разных вещей, о том бог один знает, говорит летописец; известно только, что многие разбогатели после грабежа Мирошкиничей. Народное
озлобление против бывшего посадника дошло до того, что когда привезли тело Дмитрия, умершего во Владимире, то новгородцы хотели сбросить его с
моста, едва архиепископ Митрофан успел удержать их. Князем явился в Новгород прежде бывший здесь Святослав Всеволодович, а в посадники выбрали
Твердислава Михайловича, по всем вероятностям, сына покойного Михаила Степановича — соперника Мирошки: ненависть к роду последнего естественно
должна была побудить к этому выбору; новгородцы поцеловали крест, что не хотят держать у себя ни детей Дмитриевых, ни братьев, ни приятелей, и
новый князь Святослав отослал их в заточение к отцу, другие откупились большими деньгами.
Перемена князя, впрочем, не переменила дел в Новгороде, не удовлетворила всем сторонам: сын Всеволода, как бы он ни назывался — Константин или
Святослав, не мог обходиться с новгородцами, как обходились с ними прежние князья из Юго Западной Руси, и вот по некоторым очень вероятным
известиям недовольные послали в Торопец к тамошнему князю Мстиславу, сыну знаменитого Мстислава Храброго, с просьбою избавить Новгород от
суздальских притеснений. Мстислав согласился принять на себя наследственную обязанность ратовать за старую Русь, за старый порядок вещей против
нового, который вводили Юрьевичи северные, но не будучи уверен еще, как видно, хотят ли его новгородцы всем городом, захватил сперва Торжок,
заковал дворян Святославовых и посадников, имение их разграбили, чья только рука до него дошла, после чего послал сказать новгородцам: «Кланяюсь
св. Софии, гробу отца моего и всем новгородцам, пришел я к вам, услыхав о насилиях, которые вы терпите от князей, жаль мне стало своей отчины».
Новгородцы послали к нему с ответом: «Ступай, князь, на стол», а Святослава Всеволодовича заперли в архиепископском доме и с дружиною до тех
пор, пока управятся с отцом.
Мстислав приехал в Новгород, был принят с большою радостию и тотчас же двинулся к Торжку, потому что Всеволод захватил купцов новгородских по
своим волостям и отправил сыновей с войском к новгородским границам; но битвы не было: мы видели, как Всеволод остерегался вступать в
решительные сражения с князьями старой Руси, притом же теперь сын его сидел пленником в Новгороде; Всеволод, по словам летописца, прислал