необходимость принять его, хотя по очень естественному чувству медлил, ждал случая, ждал знамения; он мог отправиться и в корсунский поход с
намерением креститься в случае удачи предприятия, мог повторить обещание, когда Анастас открыл ему средство к успеху, и потом опять медлил, пока
увещания царевны Анны не убедили его окончательно.
Владимир вышел из Корсуня с царицею, взял с собою Анастаса, священников корсунских, мощи св. Климента и Фива, сосуды церковные, иконы, взял два
медных истукана и четыре медных коня; Корсунь отдал грекам назад в вено за жену свою, по выражению летописца. По некоторым известиям, в Корсунь
же явился ко Владимиру и митрополит Михаил, назначенный управлять новою русскою церковию, — известие очень вероятное, потому что
константинопольская церковь не могла медлить присылкою этого лица, столь необходимого для утверждения нового порядка вещей на севере. По
возвращении в Киев Владимир прежде всего крестил сыновей своих и людей близких. Вслед за тем велел ниспровергнуть идолов. Этим должно было
приступить к обращению народа, ниспровержением прежних предметов почитания нужно было показать их ничтожество; это средство считалось самым
действительным почти у всех проповедников и действительно было таковым; кроме того, ревность новообращенного не могла позволить Владимиру
удержать хотя на некоторое время идолов, стоявших на самых видных местах города и которым, вероятно, не переставали приносить жертвы; притом,
если не все, то большая часть истуканов напоминали Владимиру его собственный грех, потому что он сам их поставил. Из ниспровергнутых идолов
одних рассекли на части, других сожгли, а главного, Перуна, привязали лошади к хвосту и потащили с горы, причем двенадцать человек били истукана
палками: это было сделано, прибавляет летописец, не потому, чтобы дерево чувствовало, но на поругание бесу, который этим идолом прельщал людей:
так пусть же от людей примет и возмездие. Когда волокли идола в Днепр, то народ плакал; а когда Перун поплыл по реке, то приставлены были люди,
которые должны были отталкивать его от берега, до тех пор пока пройдет пороги.
Затем приступлено было к обращению киевского народа; митрополит и
священники ходили по городу с проповедию; по некоторым, очень вероятным известиям, и сам князь участвовал в этом деле. Многие с радостию
крестились; но больше оставалось таких, которые не соглашались на это; между ними были двоякого рода люди: одни не хотели креститься не по
Сильной привязанности к древней религии, но по новости и важности дела, колебались точно так же, как, по преданию, колебался прежде и сам
Владимир; другие же не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере; они даже не хотели и слушать о проповеди. Видя это, князь
употребил средство посильнее: он послал повестить по всему городу, чтоб на другой день все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет
противником князю. Услыхав этот приказ, многие пошли охотою, именно те, которые прежде медлили по нерешительности, колебались, ждали только чего
нибудь решительного, чтобы креститься; не понимая еще сами превосходства новой веры пред старою, они, естественно, должны были основывать
превосходство первой на том, что она принята высшими: Если бы новая вера не была хороша, то князь и бояре не приняли бы ее, — говорили они.
Некоторые шли к реке по принуждению, некоторые же ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ Владимира, бежали в степи и леса.
На другой день после объявления княжеского приказа, Владимир вышел с священниками царицыными и корсунскими на Днепр, куда сошлось множество
народа; все вошли в воду и стояли одни по шею, другие по грудь; несовершеннолетние стояли у берега, возрастные держали на руках младенцев, а
крещеные уже бродили по реке, вероятно, уча некрещеных, как вести себя во время совершения таинства, а также и занимая место их восприемников,
священники на берегу читали молитвы.
Непосредственным следствием принятия христианства Владимиром и распространения его в Русской земле было, разумеется, построение церквей:
Владимир тотчас после крещения велит строить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры: так, поставлена была церковь св.
Василия на холме, где стоял кумир Перуна и прочих богов Владимир велел ставить церкви и определять к ним священников также и по другим городам и
приводить людей к крещению по всем городам и селам. Здесь останавливают нас два вопроса — по каким городам и областям и в какой мере было
распространено христианство при Владимире, и потом — откуда явились при церквах священнослужители? Есть известия, что митрополит с епископами,
присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по
великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного конца этого пути — Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди,
построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство было распространено далеко не между всеми жителями; из Новгорода, по всем
вероятностям, путем водным, шекснинским, проповедники отправились к востоку, до Ростова. Этим кончилась деятельность первого митрополита Михаила