вот половцы победили Игоря с братьею, так приезжай, брат, постереги Русскую землю». Давыд приплыл по Днепру, пришли и другие полки на помощь и
стали у Треполя, а Ярослав, собравши войска свои, стоял наготове в Чернигове.
Между тем половцы, победивши Игоря с братьею, загордились, собрали весь свой народ на Русскую землю, но когда стали думать, в какую сторону идти
им, то начался спор между их ханами. Кончак говорил: «Пойдем на киевскую сторону, где перебита наша братья и великий князь наш Боняк», а другой
хан, Кза, говорил: «Пойдем на Сейм, где остались одни жены да дети, готов нам там полон собран, возьмем города без всякой трудности»; и
разделились надвое: Кончак пошел к Переяславлю, осадил город и бился целый день; в Переяславле был князем известный Владимир Глебович, смелый и
крепкий на рати, по словам летописца, он выехал из города и ударил на половцев с очень небольшою дружиною, потому что остальные не осмелились
выйти на вылазку; Владимир был окружен множеством половцев и ранен тремя копьями: тогда остальная дружина, видя князя в опасности, ринулась из
города и высвободила Владимира, который тяжело раненый въехал в свой город и утер мужественный пот за отчину свою.
Он слал и к Святославу, и к
Рюрику, и к Давыду: «Половцы у меня, помогите мне!» Святослав слал к Давыду, а Давыд не трогался с места, потому что его смольняне собрали вече
и толковали: «Мы шли к Киеву только; если б здесь была рать, то мы и стали б биться, а теперь нам нельзя искать другой рати, мы уже и так
устали». Давыд принужден был идти назад с ними в Смоленск. Но Святослав с Рюриком сели на суда и поплыли Днепром вниз против половцев, которые,
услыхав об этом, отошли от Переяславля, но по дороге осадил город Римов, римовичи затворились и взошли на стены биться, как вдруг две городницы
(стенные укрепления) рухнули вместе с людьми прямо к половцам, ужас напал на остальных жителей, и город был взят; спаслись из плена только те из
римовичей, которые вышли из города и бились с неприятелем по Римскому болоту.
Таким образом половцы, благодаря медленности князей, дожидавшихся понапрасну Давыда смоленского, успели взять Римов и с добычею безопасно
возвратились в свои степи; князья не преследовали их туда, но с печалью разошлись по волостям своим.
Другие половцы с ханом Кзою пошли к Путивлю, пожгли села вокруг, острог у самого Путивля и возвратились с добычею.
Игорь Святославич все жил в плену у половцев, которые, как будто стыдясь воеводства его, по выражению летописца, не делали ему никаких
притеснений; приставили к нему 20 сторожей, но давали ему волю ездить на охоту, куда хочет, и брать с собою слуг своих, человек по пяти и по
шести; да и сторожа слушались его и оказывали всякую честь: куда кого пошлет, исполняли приказ беспрекословно; Игорь вызвал было уже к себе и
священника со всею службою, думая, что долго пробудет в плену. Но бог, говорит летописец, избавил его по христианской молитве, потому что многие
проливали слезы за него. Нашелся между половцами один человек по имени Лавор; пришла ему добрая мысль, и стал он говорить Игорю: «Пойду с тобою
в Русь». Игорь сперва не поверил ему, по молодости своей держал он мысль высокую, думал, схвативши Лавора, бежать с ним в Русь; он говорил: «Я
для славы не бежал во время боя от дружины и теперь бесславным путем не пойду».
С Игорем вместе были в плену сын тысяцкого и конюший его, оба они понуждали князя принять предложение Лавора, говорили: «Ступай, князь, в
Русскую землю, если бог захочет избавить тебя»; Игорь все медлил, но когда возвратились половцы от Переяславля, то думцы его начали опять
говорить: «У тебя, князь, мысль высокая и богу неугодная, ты все ждешь случая, как бы схватить Лавора и бежать с ним, а об том не подумаешь,
какой слух идет: говорят, будто половцы хотят перебить вас, всех князей и всю Русь, так не будет тебе ни славы, ни жизни». На этот раз Игорь
послушался их, испугался половецкого прихода и стал искать случая к бегству; нельзя было бежать ни днем, ни ночью, потому сторожа стерегли его,
только и было можно, что на самом солнечном закате. И вот Игорь послал конюшего своего сказать Лавору, чтоб тот переехал на ту сторону реки с
поводным конем.
Наступило назначенное время, стало темнеть, половцы напились кумыса, пришел конюший и объявил, что Лавор ждет. Игорь встал в ужасе и трепете,
поклонился спасову образу и кресту честному, говоря: «Господи сердцеведче, спаси меня, недостойного», — надел на себя крест, икону, поднял стену
и вылез вон. Сторожа играли, веселились, думая, что Игорь спит, а он уже был за рекою и мчался по степи; в одиннадцать дней достиг он города
Донца, откуда поехал в свой Новгород Северский, а из Новгорода сперва поехал к брату Ярославу в Чернигов, а потом к Святославу в Киев просить
помощи на половцев; все князья обрадовались ему и обещались помогать.
Наступило назначенное время, стало темнеть, половцы напились кумыса, пришел конюший и объявил, что Лавор ждет. Игорь встал в ужасе и трепете,
поклонился спасову образу и кресту честному, говоря: «Господи сердцеведче, спаси меня, недостойного», — надел на себя крест, икону, поднял стену