Это была классика, которой обучали в вузе.
Мальчишка подробно рассказал о своих страхах. Парамонов незаметно вопросами подвинул его к началу приступа. Ему хотелось продемонстрировать перед клиенткой небольшое чудо. Краем внимания он наблюдал, как мгновенно она напряглась, когда приступ начал быстро развиваться. Но Парамонов тут же его пресек, и мальчишка задышал ровно, спокойно. Оставалось сделать напутственное внушение, оставив крючочек для следующего контакта, и перевести сон в одну из обычных фаз.
— Все в порядке, — сказал он довольно, поднимаясь со стула. — Несколько сеансов, и вы забудете о его приступах, как о смешном мимолетном страхе.
— Несколько сеансов, и вы забудете о его приступах, как о смешном мимолетном страхе.
— Доктор, вы просто кудесник!
Он давно не видел таких счастливых клиенток. Можно было бы сказать, что она просто цвела счастьем, так преобразилось ее лицо за эти минуты. И он испытал желание немедленно, тут же поделиться с ней своей энергией, чтобы ощутить в ней еще большее счастье. И наслаждение.
Он даже представил на мгновение, что этот мальчишка — его сын, а она — его жена, постоянная подруга. Мужа можно было бы лишить земной сущности и сделать так, что она даже не вспоминала бы о прежней жизни. Ингу — отправить вдогонку за теми, чьи квартиры он перевел в баксы.
Зацепка, которую он оставил в сознании этой клиентки во время приема, сработала мгновенно, так что она сразу перешла в состояние внушенного действия. Мальчишка мирно спал в другой комнате, и Андрею Бенедиктовичу ничто не мешало немедленно приступить к передаче своей энергии.
Но неожиданно сработала та самая растекшаяся головная боль, которая, когда он вошел в образ мужа, лишила его точности микрореакций. Хотя поначалу, стоило ему воспроизвести уже происходившую однажды ситуацию, все вроде бы пошло нормально.
— Вы открываете дверь, перед вами стоит ваш муж, вернувшийся из Мурманска. Вы ведь любите своего мужа?
— Очень! — отозвалась клиентка.
Парамонов, как и тогда, в кабинете, приблизился к ней.
— Обнимите своего мужа. Он так счастлив быть с вами.
И она послушно обняла Парамонова, приникла к нему так, как приникала только к мужу, уткнулась носом куда-то ему в шею и промурлыкала:
— Приехал наконец!
— Вам хорошо вместе с мужем, вам очень хорошо вместе, и ничто не мешает вашей близости, — развивал ситуацию Парамонов. — Вы у себя дома. Сын ваш здоров и крепко спит в другой комнате. Дома больше никого нет, только вы и муж. Ничто не мешает вашей близости с мужем. Покажите, как вы это делаете!
Вот тут-то он и ошибся. Надо было предоставить ей инициативу, а он заторопился, потому что не мог больше удерживать свою энергию, так эта клиентка манила его своим телом. Он принялся поспешно, даже, пожалуй, грубо ее раздевать, предвкушая как сейчас аурно сольются их поля по чакрам, и не уследил всего-навсего за каким-то одним мгновением. Что-то сделал не так, видимо слишком грубо.
Этого самого мгновения ей хватило, чтобы полностью выйти из-под контроля.
Только что так послушно и радостно подставлявшая губы его губам, она резко отстранилась и стала растерянно оглядываться — не так-то просто дается перескок из одной реальности в другую.
— Кто вы? — грубо спросила она, но тут же, что-то вспомнив, смягчилась. — Извините доктор. Ничего не понимаю, что со мной! Видимо, голова закружилась. Сколько я вам должна? — И она сжала виски. — Ничего не понимаю! — Она вдруг обнаружила расстегнутую на себе блузку, съехавший на сторону лифчик и, смущенно запахнувшись, еще раз повторила: — Ничего не понимаю!
Такого обвала с ним не случалось давно, со времен Перми.
— Вам стало плохо, и я попытался привести вас в чувство, — сказал он, с трудом удерживая мелкую дрожь в теле и желание тут же схватить ее, бросить на постель и подмять под себя.
Но этого ни в коем случае нельзя было допускать. На этом он уже вляпался в Перми, и им с Ингой тогда едва удалось унести ноги.
«Узнать бы точно, что она помнит из случившегося», — подумал он и проговорил с мягкой улыбкой:
— Сынок спокойно спит.
«Узнать бы точно, что она помнит из случившегося», — подумал он и проговорил с мягкой улыбкой:
— Сынок спокойно спит. Если у вас есть близко его фотография, дайте ее мне. Я проведу несколько сеансов коррекции его поля. Через несколько дней позвоните моему менеджеру, она запишет вас на прием. Я внесу вас в свой список. Денег никаких не надо. Я помогаю вам от чистого сердца.
Лучше сделать именно так. Если она что и помнит смутно, то такой поворот будет гасить в ее памяти неприятные ощущения. Но уж на следующем приеме он свое возьмет.
Клиентка извинилась и неуверенной походкой ушла в комнату к спящему сыну за фотографией. Она вернулась через несколько минут, держа сразу несколько снимков. На одном были изображены трое: в середине сын, а по краям она и муж — довольно угрюмый тип. Но Андрею Бенедиктовичу был дан другой снимок, с одним лишь сыном.
— Ничего, что он тут младше на два года? — робко спросила клиентка.
Себя за минуты поиска фотографий она уже успела привести в порядок.
— Это даже лучше. Как раз тогда у него и начались приступы. Ведь так?