— Да так, — замялся Николай Николаевич, сразу узнав того пассажира, с которым попал в опасное приключение. — К экстрасенсу одному.
Он произнес это и сразу пожалел. Неизвестно, как еще кончится их объяснение с Парамоновым. И свидетели тут были не нужны.
— К Парамонову, что ли? — рассмеялся попутчик. — Садись рядом, посидим лучше пяток минут. Ему сейчас не до тебя.
Чувствуя нелепость своего поведения, Николай Николаевич все же присел на газету, которой попутчик застелил грязноватую скамейку.
— Семья, дом, работа в порядке? Там, в Пскове, тебя не обидели?
— Да как сказать. Даже, пожалуй, слишком не обидели…
— Ты смотри, ты с ними не очень путайся. Их игры не для тебя…
— Я-то не путаюсь, да они потихоньку впутывают…
— Ну! — удивился попутчик. — Сказал дед бабке: дай прикурить, а она ему бороду подожгла. Мы так не договаривались.
В это время с ревом по улице промчалась «скорая помощь» и, резко тормознув, завернула к одному из ближних домов. Хлопнув металлической дверью, из «скорой» вышел врач с чемоданчиком и скрылся в подъезде.
— Смотри, как быстро! — удивился попутчик. — Так бы к живым приезжали.
— Вы тут тоже кого-то ждете? — решился спросить Николай Николаевич.
— Можно сказать, что уже не жду. Тебя вот повидал, и хорошо.
Минут через пять из того же подъезда снова вышел врач. Его провожала женщина, одетая по-домашнему. Согнутые в локтях, ее руки подрагивали, словно у птицы. Женщина пыталась в чем-то убедить врача, но тот не соглашался.
— Не уговаривайте, я не имею права. Умерших перевозит другая служба! — расслышал Николай Николаевич.
— Пожалуй, можно и вставать, — проговорил попутчик, легко поднимаясь и придерживая за руку Николая Николаевича, который тоже сразу вскочил, чтобы идти искать дом, а потом квартиру Парамонова. — Ты чего, не понял? Сдох этот твой экстрасенс. Окочурился. Так что возвращайся к супруге.
Николай не то чтобы не поверил попутчику, а решил убедиться лично. Он вошел в тот подъезд, откуда только что отъехала пустая «скорая», стал подниматься по лестнице и наткнулся на кучку тревожно переговаривавшихся людей. Все они были одеты по-домашнему.
— Вот так живешь-живешь и не знаешь, когда тебя настигнет, — переживала пожилая соседка. — Сгорел человек на работе.
Ее Николай Николаевич и спросил:
— Извините, мне в квартиру к доктору Парамонову. Я правильно иду?
— Не ходите туда, Парамонова уже больше нет, — посоветовала ему соседка.
Николай не догадывался, что его, как и всех входящих в тот вечер в подъезд, где жил экстрасенс, зафиксировала на пленку служба наружного наблюдения, поставленная Пиновской. В тот же вечер его идентифицировали с человеком, который уже отбывал наказание по статье 109 — «Неосторожное убийство». Поэтому поначалу он шел у следственной бригады едва ли не первым подозреваемым. Но, так как судебная экспертиза однозначно подтвердила ненасильственную смерть, а наличие каких-либо ядов, и тем более четыреххлористого углерода, начисто отрицала, Николая Горюнова решили оставить в покое.
— Взгляните! Такое ощущение, что у него внутри головы произошел взрыв! — удивленно делился патологоанатом с коллегами, обнаружив множественный разрыв сосудов головного мозга у тела, к ноге которого была привязана бирка «Парамонов».
Николай Николаевич возвращался домой на Рубинштейна с ощущением странного облегчения на душе.
— Коля, я так испугалась за тебя! — бросилась к мужу Вика, когда он вошел в квартиру. — Ты знаешь, да? Только что передали в новостях, что этот Парамонов умер. Представляешь? Я даже не знала, что подумать! Только молила Господа, лишь бы тебя там не было в это время!
— Ну что ты! При чем тут я?
Он обнял жену и вдруг почувствовал, что делает это легко, словно той пакостной сцены, свидетелем которой он стал сегодня, не было вовсе.
Она больше не спрашивала, а он не рассказывал. Ему и в самом деле рассказывать было не о чем.
Потом они позвонили к Димке на отделение и с удивлением узнали, что сына уже перевели из реанимации в простую палату.
— Они что, совсем уже?! — удивился Николай Николаевич.
— А вы уверены, — спросил дежурный врач, выслушав возмущенные вопросы Вики, — вы уверены, что у мальчика действительно был приступ астмы? У меня, например, такое чувство, что ребенок ваш совершенно здоров. И я так думаю, что я прав.
Вика положила трубку, села на табурет и странно улыбнулась. А потом пересказала этот разговор.
— Ну, знаешь, если такое случилось, то как раз вот это — и есть настоящее чудо! — проговорил Николай.
Прощание
Привычка постоянно включать модем, особенно по вечерам, работала и дома. Только в Питере приходилось соединяться через междугородный. Николай Николаевич набрал номер своего мурманского провайдера и получил электронное послание от приятеля из Ботанического института, который находился здесь же, в родном городе, на Петроградской.
Приятель прислал свою половину статьи, а заодно сообщал кой-какие биологические новости, вычитанные из европейских журналов.
Одновременно с этим посланием ноутбук принял текст и от Левы.
«Милостивый государь Николай Николаевич!
В ближайшее время Вы должны получить новое предложение, которое окончательно определит Ваше положение в институте. Мы надеемся, что Вы отнесетесь к нему с пониманием. Со своей стороны мы не только рады за Вас, но и готовы обещать Вам всю возможную поддержку.