— Нет! Я… творил по воле Высших!
— На нас напали! Мне понадобилось много времени, чтобы освободиться! Пока я сражалась, пард унес Несмеха далеко и так устал, что должен был отдохнуть.
— А кто напал на вас?
— Соххоггои! Они хорошо сражаются! — В голосе женщины было уважение.- Мне понадобилась вся моя сила, чтобы победить!
— Ты их запомнила? — спросил Дирг.- Вид, запах?
— Да!
— Хорошо, сестра! Ну, вспоминай! — Слушающий коснулся ее сознания, и Эйрис увидела, что ей нужно делать.
Диргу потребовалось время, чтобы восстановить силы, ушедшие на передачу мыслеобраза. Эйрис ждала.
Кугурр уснул. Но даже во сне уши его двигались, ловя доносящиеся звуки.
— Ты знаешь, кто такой Освободитель? — спросил Слушающий после долгого молчания.
— Нет.
— Твой сын!
— Отчего ты не сказал прежде? — сухо спросила Эйрис.
— Не знал я. Высшие вчера лишь мне открыли это! Я слаб, сестра!
Эйрис положила руку на лоб Дирга и сосредоточилась. Язычок змеи коснулся ее уха, но женщина не обратила на нее внимания. Сила перетекла.
— Ну все, сестра, довольно,- то был не шепот умирающего, а голос прежнего Дирга.- Слушай: Керанраон не властен над Судьбой! И над своими мыслями не властен! Им управляли! И не только им! Вчера той сын поверг сильнейшего из магов. Война закончена. Керанраон не станет рваться в бой, когда узнает, что Эйрис увела сиргибров!
— Но Сёум,- заметила женщина.- Он может не согласиться! Конечно, я могу его убить…
— Да, ты — Харрок! Сёум… Тебя он любит, сестра! И я велю ему помочь! Иди и делай! Время истекает!
Двадцать шесть покинувших Владения соххоггоев расположились в маленькой деревушке, затерянной в джунглях. Жителям ее сохранили жизнь — чтобы было кому прислуживать.
Двадцать шесть Властителей. Двенадцать мужчин, десять женщин и четверо подростков. Сначала их было больше, но не все смогли сдержать клятву и оставить взаимную Игру. Те, кто не мог,- ушли.
Остальные же приняли новое условие. И выполнять его было тем легче, что каждую ночь им удавалось захватывать не меньше двух дюжин хобов. Только мужчин, к сожалению. Но крепких телом мужчин, с каждым из которых можно было развлекаться хоть двое суток подряд.
Эти двадцать шесть знали, что кроме них в джунглях есть другие Дети Истинного. Они встречались с ними во время ночных охот. Но встретившись, проезжали мимо, будто не видя. Такова была новая Игра.
После жизни в замках сон на охапках травы под ветхими крышами лесных хижин казался великолепным по новизне развлечением. А обилие хобов для упражнения в искусстве радовало сердце и разнообразило мысли.
К середине дня лишь трое из схваченных остались в живых. Этих приберегли напоследок, чтобы поразвлечься вечером, когда выспавшиеся Дети Истинного соберутся к ужину перед ночной охотой.
Сейчас эти трое, когда-то — воины Керанраона, а теперь полубессознательные тела, подвешенные за руки и за ноги к ветвям деревьев, почти не воспринимали окружающее. И это было огромным благом. Ведь пленники стали свидетелями того, как развлекались соххоггои, зная, что рано или поздно придет и их очередь.
Деревушка — часть леса. Разве что деревья здесь потолще, а подрост выкорчеван. Маленькие круглые хижины, сплетенные из лиан и крытые листвой, казались скорее растениями, чем постройками; так же как и те, кто строил их, по образу жизни больше походили на животных, чем на людей. Дичь соххоггоев.
Гилан, сарбурский воин с трудом разлепил веки и увидел на расстоянии вытянутой руки чудовищную, красно-зеленую морду с коротким заостренным рогом, торчащим за щелями ноздрей.
Вероятно, он по-прежнему бредил.
Морда была в локоть шириной. Пасть приоткрылась, показав два ряда острейших зубов.
Гилан не испугался. Хуже не будет.
Тела Гилан не ощущал — только боль, красным дурманом распирающую голову.
Морда приблизилась и обнюхала висящее тело.
— Саххумува! — прошептал соххоггой-часовой, разбудив временного предводителя, спящего под деревом на подстилке из свежей травы.- Посмотри!
Соххоггой мгновенно проснулся, сел и поглядел в указанном направлении.
Здоровенный ящер, локтей десять длиной, стоял на задних ногах и подталкивал рогатой мордой тело одного из хобов.
— Хорахш? — поинтересовался часовой.
Саххумува покачал головой.
— Нет! Это — другой!
Оба соххоггоя совершенно не испугались, напротив, были приятно удивлены. И предвкушали развлечение.
Ящер толкнул мордой подвешенного человека, и тело конгая закачалось на паутинных тросах.
— Сожри, сожри его, тварь! — возбужденно проговорил Саххумува, вскакивая на ноги.
Ящер, услышав звук, резко повернул голову. Теперь он глядел прямо на соххоггоев.
Саххумува остался спокоен. Когда-то он охотился на молодых хорахшей и знал: ящер никогда не станет искать другой добычи, если под носом — готовый обед.
Зверь полностью развернулся. Ноздри его расширились. Он принюхивался.
— Ну же! — поощрил ящера Саххумува.- Хватай его! Хватай скорей!
Только когда ящер прижал к груди передние лапы и начал клониться вперед, соххоггой заподозрил опасность.
Его предупреждающий крик опоздал. Толкнувшись задними ногами, сиргибр одним прыжком покрыл разделявшие их двадцать шагов. Саххумува отпрянул в сторону, покатился по траве, подхватив меч, лежавший рядом. А вот его сородичу повезло меньше.