— Моя жена, госпожа Эйрис! — сказал Тилод.- Эйрис, это Соан! Мой ученик! Он — неплохой художник и прекрасно режет по дереву. Если будет упорен, то имя «Соан» еще прозвучит в Конге!
Юноша покраснел от похвалы, но по-прежнему не сводил глаз с Эйрис. А потом у него возникла новая мысль, и он, не задумавшись о приличиях, спросил:
— Где я мог видеть тебя, госпожа?
Эйрис покачала головой.
— Ты видел ее сына! — улыбнулся Тилод.- Это мать Сантана, ученик. Соан и наш сын — большие приятели,- пояснил зодчий Эйрис.
Женщина кивнула.
— Что я могу сделать для тебя?
На языке народа Вечного Лона это выражение означало просто приязнь, но Соан этого не знал.
— Я… Я хотел бы нарисовать твой портрет, госпожа…- волнуясь, проговорил юноша.
— Не сейчас! — возразил Тилод.- Эйрис, милая! Ты не хочешь взглянуть на мой сад? Мне надо поговорить с этим парнем, а пока ты здесь, говорить с ним невозможно! — он улыбнулся.
— Но…- пробормотал Соан.
— Конечно, милый,- Эйрис вышла из гостиной.
— Сантан! — произнес Тилод.- Что ты о нем знаешь?
— Не много, господин зодчий. Как я рад, что ты вернулся! — воскликнул он с энтузиазмом.- Теперь я верю, что увижу Санти! Даже если у северян ничего не вышло!
— У каких северян? — насторожился Тилод.
— Я расскажу, мой господин! Вскоре после того, как вы, как вас… забрали, в Фаранг приехали четверо из империи. Разве ты не слышал о них?
— Немногое. Мы в Фаранге лишь с сегодняшнего утра. Не один ли из этих северян убил Шинона Отважного?
— Да, один из них,- с огорчением согласился Соан.- Но Шинон, говорят, сам хотел поединка. Тот аристократ жил у него в доме. А в день, когда Шинон погиб, северянин выехал оттуда поутру в сопровождении людей Начальника Гавани. Выехал с эскортом, а вернулся один! Мне говорили: на них напали в Камаровой Теснине! Непонятная история, господин зодчий! Светлорожденный прискакал назад на чужом парде, весь в крови, порубил стражу, убил Шинона, девушку-служанку и покалечил Морона, управителя! Только про девушку и Морона — это вранье! Так сказал сам Морон, а слуги говорили: Шинон не велел никому входить! Что бы ни случилось. Тот северянин прямо на парде влетел в дом и они дрались наверху, а потом все стихло. Тогда туда и пошел Морон, а следом за ним — Дайна, девушка, которую убили. Она была очень смелая, эта Дайна. И оба были там, когда пришел Нил!
— Кто такой Нил?
— Он вроде телохранителя у того аристократа! Сильнее его я в жизни не видел человека! Даже ты, господин, не можешь сравниться с ним! И он добрый! Для воина, конечно. И он не мог убить Дайну! — с жаром воскликнул Соан.- И этот аристократ не мог! Нил вынес его на руках, как мертвого! А, может, он и впрямь умер! Этот Нил, он умеет оживить и мертвого.
— Да ну?
— Верь мне, мой господин! — Соан прижал руки к груди.- Он сказал: «Болезнь уйдет от тебя, Соан, и ты вырастешь сильным!» Правда, господин! Ты ведь помнишь, каким я был? А сейчас я на ладонь выше своего отца и совсем здоров! Все, как он сказал! И еще,- проговорил юноша очень быстро, боясь, что его перебьют.
— В порту говорили: Нил схватился с Тороном, телохранителем Дага…
— Ого! — удивился зодчий.
— Да! Он убил Торона! А потом оживил! — с гордостью заявил Суон.- Колдунья Герема говорила: ему нельзя убивать! Такое бывает, если боги дают человеку особую силу! Об этом даже сказка есть!
— Может быть. Но я бы Торона оживлять не стал! — сказал зодчий.- Нет таких богов, что сочли бы злом смерть Торона! Хотя история и впрямь запутанная! Кстати, спросил я тебя о Сантане! Ты не забыл?
— Нет, мой господин! Так вышло, что я пел его песни. Сам для себя, мой господин! Я тогда принес продавать фигурки в «Добрый Приют», гостиницу. Раскладывал их и пел песню Санти. А меня услышал воин-северянин, тот самый, благородный! И захотел узнать, чью песню я пою! Собственно, он думал, что это моя песня, но я сказал ему: нет. И он заявил, что найдет твоего сына, потому что таково его желание. А потом у них начались неприятности после… после гибели Шинона. Но не из-за Шинона, я думаю! Тут такое было, мой господин! В порту моряки устроили настоящее сражение со стражей! Один дурак-сотник ворвался со стражниками Наместника на подворье храма Тура! Народ едва не разорвал их в клочья. А другие солдаты, те, что поклоняются Туру, стали рубить тех, кто не поклоняется. К счастью, прискакал Ганг и самолично убил сотника! А стражникам велел убираться прочь! И те ушли, хотя были людьми не его, а Наместника! И он был так зол, ты знаешь Ганга, господин, он самый яростный почитатель Тура в Фаранге! Ганг отовсюду отозвал своих воинов, и моряки так всыпали страже, что на следующий день наместниковы командиры объявили новый набор!
— Северяне! — напомнил Тилод.
— В тот день они уехали, мой господин! Жаль! Они очень сильны и очень отважны! — Парнишка говорил очень быстро, словно боялся, что его перебьют.- А светлорожденный так богат, что за перстень, который он мне подарил, можно было бы купить небольшое судно! Только я не стану продавать этот перстень!
— А ты ничего не слышал о том, куда увезли Сантана? — спросил Тилод.
— Я — нет! Но узнала Мара, его подруга! И сказала женщине, что была с северянами! Только ей! А та женщина отправила Мару на Белый материк, потому что здесь ее оставить было нельзя! Она уже раз попала в лапы Имха, наместникова палача! Тогда третий из северян вызволил ее. Третий, тот, которого я не видел! И Мару я тоже не видел с тех пор. Это Хихарра, кормчий, рассказал все моему отцу. А отец — братьям и мне!