Незнакомец по-прежнему молчал. Его дочерна загорелое лицо кого-то напоминало Робуру. Кого?
Стоявший выглядел не старше самого светлорожденного. Двойная рубаха из серого и зеленого шелка, с широкими разрезными рукавами скреплялась на груди серебряной брошью. Голову охватывал обруч, тоже серебряный, с рунным узором. Просторные шелковые штаны с вышивкой — серое на зеленом — на икрах были стянуты ремнями сандалий из тонкой замши.
Пард светлорожденного вдруг потянулся к незнакомцу, и тот небрежно потрепал зверя по черной широкой морде.
Робур удивился. Боевой пард не терпит фамильярности.
Незнакомец посмотрел Робуру в глаза, и светлорожденный, хотя и глядел с высокого седла вниз, почувствовал что-то вроде смущения.
— Кто ты? — с нарочитой грубостью спросил он.
Незнакомец проигнорировал его вопрос. Он перевел взгляд дальше, на дорогу, где застыли воины.
— Зачем они пришли? — неожиданно спросил он по- хольдски, но с мягким конгайским выговором.
Робур не ответил. Он легко соскочил на землю. Теперь они стояли друг против друга, и воин Севера почувствовал симпатию к незнакомцу. Он уже не сомневался, что перед ним — воин. На подобное надменное равнодушие перед лицом более сильного никто иной не способен. Так полагал Робур.
Они были примерно одного возраста, но северянин — намного выше ростом и шире в плечах.
— Так как твое имя, достойный? — спросил Робур уже достаточно вежливо.
— Зачем они пришли?
Робур пожалел, что спешился. Конгай явно не понимал вежливости.
— Я веду их! — надменно произнес светлорожденный.- Я веду их, веду во Дворец Великого Ангана,- для большего эффекта Робур сделал паузу,- чтобы утвердить власть Императора над этой землей!
— Этого не будет,- спокойно сказал незнакомец.
Двое молодых людей стояли на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Чем-то похожие, оба — уверенные в себе. Только один из них был облачен в полный доспех и имел за спиной сорок восемь сотен отборных воинов, а у второго вместо лат — легкая шелковая рубаха, а позади — желтая пыль на разогретом лучами тракте.
Робур положил руку на эфес меча и улыбнулся, словно кугурр, предвкушающий угощение.
— Я,- сказал он,- светлорожденный Робур, сын Гардараса, из рода Асенаров! Я не знаю, кто ты, но полагаю — человек достойный! По крайней мере, на земле Конга ты первым сказал мне — «нет!» Можешь не называть своего имени, если не хочешь! Только вынь свой меч — и порадуемся нашей встрече!
Легкая тень скользнула по лицу незнакомца, когда Робур назвал себя. Мелькнула и пропала.
— Поверни своих людей! — сказал он тоном, не допускающим сомнений.- Поверни их по доброй воле, и возвращайтесь домой! Это — земля конгаев, и она останется ею.
— Поверни их по доброй воле, и возвращайтесь домой! Это — земля конгаев, и она останется ею. Уезжай, светлорожденный Робур!
— Меч из ножен! — крикнул северянин, начиная сердиться.
— Сейчас,- тем же спокойным и уверенным голосом произнес незнакомец,- ты можешь сделать выбор по собственной воле! Когда я выну меч — ты уступишь необходимости!
Жезлоносец Робура при этих словах тронул парда и подъехал на десяток шагов ближе. Не для того, чтобы вмешаться! Упаси боги! Он сам — благородный и ни за что не обесчестит своего начальника. Но этот незнакомец — он ведет себя… необычно!
— Гнев Тура! — взревел Робур.- Ты будешь драться или праздновать труса? Тогда прочь с дороги, пока тебя не растоптали парды моих воинов!
— Драться? — так же невозмутимо переспросил незнакомец.
— Да! — в ярости воскликнул Робур, уже чувствуя, как уплывает от него счастливая возможность вдохнуть запах стали и крови.- Да!
И вырвал из ножен длинный тяжелый хольдский клинок.
Незнакомец едва заметно пожал плечами и вдруг с невероятной быстротой выхватил свой собственный меч.
Робур ринулся вперед… и замер, будто споткнувшись.
Жезлоносец, заподозрив нечестие, бросил парда вперед… и тут же осадил зверя.
— Белый Меч! — изумленно прошептал он.
— Белый Меч Асенаров! — благоговейно произнес Робур.
Его собственная, сжимавшая оружие рука, упала. Белый Меч!
— Да,- сказал незнакомец, опуская этот узкий, серебристый.- Ты видишь.
— Он — твой?
— Ты видишь.
— И твоя рука вынула его из ножен?
Человек только улыбнулся.
— Значит…- проговорил Робур, невольно делая шаг вперед.- Эрд?
XXIV
«Обретший Путь подобен каменному утесу. Волны, бурные или тихие, огибают его. И корабли его огибают, чтобы продолжить путь. Ничто в мире не грозит ему гибелью, ибо выбрал он место и нашел себя. Но и им повелевает Судьба».
Мангхэл Сёрк. Правило сто седьмое
Междуречье. Осень тысяча двенадцатого года.
— Хорошо,- согласился Тилод.- Мы не будем его искать.- Эй! — окликнул он одного из караульных.- Попроси прийти ко мне достойного Ганга!
И тут зодчий увидел, что трое дозорных ведут к нему четвертого, в пыльной одежде, со знаком гонца на лбу.
— Однако! — сказал Биорк.
Сопровождавшие гонца дозорные почти несли того на руках. Лица их были угрюмы.
— Достойный! — сказал старший из них, обращаясь к Биорку.
Тот мотнул головой в сторону Тилода.
— Вождь! — повторил воин уже зодчему.- Беда! Фаранг!
— Говори! — бросил Тилод гонцу.
— Враги! — сказал тот слабым голосом.- Фаранг захвачен! Караулы на дорогах! Я еле прошел!