Тяжело ступая, Турарбур подошел к ложу и взялся за край одеяла. Девушка судорожно вцепилась в плотную ткань, но Верховный Жрец отобрал у нее одеяло и принялся отирать пот со своего лица.
Девушка прижалась к стене, подобрав ноги и обхватив себя руками. Ее била крупная дрожь.
Турарбур, широкий, огромно-могучий, возбужденный, стоял, расставив бугрящиеся мышцами ноги и неторопливо водил мягкой тканью одеяла по разгоряченной коже. Верховный Жрец любил свое тело. Он сам создал его таким. Под стать тому, кому служил. Таким, чтобы всякий взглянувший на обнаженного Турарбура сразу вспомнил о Быкоглавом.
Девушка глядела на Верховного Жреца и постепенно успокаивалась. Такова была мощь его кажущихся медлительными движений, что в присутствии Турарбура люди невольно забывали о страхе.
Казалось, когда он рядом — вокруг царит мир.
Девушка поймала его взгляд и неуверенно улыбнулась. Она больше не дрожала. Тем более, что в келье было довольно жарко.
Турарбур вытерся и бросил одеяло на ковер.
Опустившись на край ложа, он поманил девушку указательным пальцем. Та, проворно, на четвереньках подбежала к нему из своего дальнего угла и потерлась головой о мускулистый живот.
Верховный Жрец нежно опрокинул ее набок, положил головой на свое бедро и провел ладонью по изогнувшейся гладкой спине.
Мягкие черные волосы девушки накрыли его колени и чресла, словно шелковый плед.
«Бедняжка! — подумал Верховный Жрец.- Испоганил девочке первую ночь! Экая тварь! Откуда он взялся?»
Турарбур посмотрел на круглый затылок девушки.
«Смотри-ка! Малютка уже оправилась!» — порадовался он, чувствуя, как она старательно, хотя и неумело водит языком по его коже.
Турарбур засмеялся. Басовитый смех Верховного Жреца эхом отразился от потолка.
Взяв девушку за плечи, Турарбур мягко перевернул ее навзничь, лег рядом, накрыл рукой ее груди. Ладонь Верховного Жреца была так широка, что под ней целиком спрятались перси его соложницы.
Девушка с готовностью раздвинула колени. Турарбур улыбнулся ее наивности.
Проведя рукой между ее ногами, он посмотрел на палец, покрывшийся пленкой бальзамического масла. Розового оттенка не было, значит, кровь остановилась, Турарбур показал палец девушке.
— Мне ни капельки…- начала она. Но Верховный Жрец поцелуем закрыл ей рот.
— Не говори ничего! — велел он через минуту, когда оторвался от ее уст.- Ничего…
Стальная удавка перехватила горло Турарбура.
Верховный Жрец захрипел, схватился руками за шею…
Глаза девушки, подскочившей на ложе, расширились от ужаса. Лицо Верховного жреца страшно изменилось. Вздувшиеся жилы, пальцы, скребущие по напрягшейся шее…
Но то были рефлексы тела. Сам Верховный Жрец был не так прост, чтобы уступить столь прямолинейному нападению. Турарбур сразу осознал, что не стальная цепь и не паутинный шнур душат его.
«Еще один! О мой Тур! Что за ночь ты мне сегодня устроил!»
А воля уже устремилась вдоль невидимой струны. Нападавший попытался укрыться, но мысль Турарбура была намного быстрее. Он «поймал» врага!
И едва успел накрыть защитным пологом себя и девушку!
Невероятный грохот, звук чудовищного взрыва потряс келью. Алебастровый колпак большого светильника разлетелся на дюжину кусков. Мебель затряслась, серебряные вазы с цветами загудели, как колокола.
Не защити Верховный Жрец себя и девушку, оба оглохли бы на всю жизнь. Если бы сам звук не убил их на месте.
Врага в келье не было. Его не было и в самом храме. Скорее всего, он прятался где-нибудь рядом с храмом Тура. Но для Турарбура теперь, когда он осознал врага, расстояние не имело значения.
Мир стал красным. Руки Жреца удлинились и преобразились, ноги стали короче, гора мышц вздулась на загривке, чтобы удержать огромную черную голову. Он выпустил из ноздрей раскаленный воздух, скребнул широким раздвоенным копытом…
Новый удар грома раздался где-то в отдалении.
Бык ринулся на врага!
Маленькая хлипкая фигурка повернулась и бежит прочь. Полы длинного плаща развеваются, хлопают, цепляются за кусты, между которыми петляет беглец.
Бык, с топотом, с содроганием почвы — напрямик. Проламываясь через заросли, перемахивая через преграды. Красная земля бежит навстречу. Бык настигает.
Сопение и тяжкие удары копыт — за спиной. Близко. Жертва мчится изо всех сил, но чувствует затылком жаркое дыхание. Резко останавливается, поворачивается, вскидывает руку в последней попытке… Черный, грубый, широко изогнутый рог вспарывает мягкий живот, снизу вверх, цепляется за ребро… Ноги отрываются от земли, внизу мелькает мощная черная спина в колтунах свалявшейся шерсти.
Земля стремительно надвигается… Боли нет. Снова топот. Он пытается уползти… Что-то мешает. Вывалившиеся внутренности цепляются за пучки травы…
Широкое копыто, обрушиваясь сверху, припечатывает к земле. Острый конец бычьего рога с хрустом входит в тело…
Длинное сухое тело Разящего содрогнулось в последний раз и обмякло, распростертое на земляном полу маленькой хижины. Рядом с ее хозяином, которого маг убил восемь часов назад. Тело старого конгая, такое же высохшее и длинное, было удивительно похоже на тело мага. Два старика, умерших от разрыва сердца. Через три дня городские стражники обнаружат их. По запаху. И похоронят в одной могиле: Алчущего Силы из Ши-ана и нищего собирателя водорослей из Сарбура.