— Знают, крысы, что у нас — голо! — буркнул он своему новому помощнику (старый ушел с Гангом.) — Ничего не отвечать! Передать зеркалами в Фаранг: «Большая эскадра Империи. Пятьдесят кораблей. Входит в залив. Воспрепятствовать не имею средств». Пусть-ка умники сами разбираются! — добавил он не без злорадства.
Все же Империя — не Омбам. Злодействовать не будут. В этом начальник крепости был глубоко убежден.
Великолепные корабли один за другим скользили мимо Тинга. В солнечном пламени их белоснежные паруса казались золотистыми. Порты баллист, обведенные надраенной бронзой, как десятки глаз взирали со светло-коричневых бортов на конгайскую крепость.
Когда эскадра вошла в залив, Робур дал сигнал перестроиться. Он был уверен, что фарангская эскадра не станет смотреть сквозь пальцы на вторгшиеся в залив корабли Империи, но предполагал, что в Гавани лишь небольшая часть ее: шесть-семь кораблей, остальные же патрулируют побережье.
Робур, сын Гардараса, ошибся. Все двадцать восемь больших кораблей Фаранга стояли в гавани Стража Севера.
И все они остались у пирсов, ни один не вышел навстречу флоту Империи.
И баллисты фарангских бастионов не сделали ни одного, даже предупредительного выстрела.
И баллисты фарангских бастионов не сделали ни одного, даже предупредительного выстрела. Причина была той же, по которой молчала крепость Тинг. Там, где прежде стояли тридцать моряков-воинов — остался один. А вместо полутора тысяч солдат Фаранг мог выставить от силы сотню. Более того, ни одного мало-мальски опытного военачальника не осталось в Страже Севера. И капитаны кораблей, и Начальник Гавани (в недавнем прошлом — начальник фарангской таможни) утешили себя тем, что Империя — не Омбам. Это, впрочем, соответствовало истине.
Корабли северян без помех встали на якорь в четверти мили от берега, а флагман, агрессивно темнея отверстиями вскрытых орудийных портов и блестя шлемами выстроившихся на носу воинов-моряков, миновал конгайские боевые корабли и пришвартовался у центрального пирса.
Воины мигом высыпали на берег и построились ощетинившимся клинками каре. Затем на землю благословенного Конга сошел светлорожденный Робур.
На берегу толпилось немало людей. Но даже пьяный писец не принял бы их за солдат. Когда воины Империи неторопливым уверенным шагом двинулись вперед, толпа поспешно отхлынула, оставив на выложенной плитами площади лишь жалкую горстку людей в одежде чиновников.
Робуру подвели парда, и светлорожденный легко вспрыгнул в высокое седло. Зверь, застоявшийся за время плавания, заплясал на месте, удерживаемый мускулистой рукой всадника.
Воины-моряки тесным кольцом обступили конгайских чиновников. Один из них шагнул вперед. На медальоне его красной медью блестел Спящий Дракон Конга.
— Я — начальник канцелярии Наместника Фаранга! — спокойно произнес он.
То, что конгай не выказывал страха, понравилось Робуру. Но то, что стоявший перед ним явно не был воином,- огорчило. Какой-то штатский чиновник — не соперник светлорожденному Империи.
— Сам Наместник? — резко спросил Робур.
— Наместник Фаранга Алан арестован по приказу Дракона Севера Ганга! — невозмутимо ответил начальник канцелярии.
— Начальник Гавани?
— Я! — сказал толстый круглолицый мужчина, явно испуганный до смерти.
— Ты? — недоверчиво спросил Робур.
Толстяк побагровел.
— Он не лжет! — сказал начальник канцелярии с прежней невозмутимостью.- Прежний Начальник Гавани отважный Шинон скончался!
— Сожалею! — отрывисто бросил Робур.- Начальник гарнизона тоже скончался?
— Дракон Севера Ганг, я полагаю, сражается сейчас с Исполняющим Волю Великого Ангана Керанраоном. Под началом Освободителя.
— Так! — сказал Робур, окончательно потеряв надежду отыскать кого-нибудь, с кем не зазорно скрестить меч.
— Так,- согласился чиновник.- Ныне я — старший в Фаранге. И сразу говорю тебе, светлейший: город беззащитен! Я лишь взываю к твоей снисходительности. К твоей чести и чести величайшей из держав Мира!
— Не бывает беззащитных городов! — проворчал Робур.- Бывают трусливые градоначальники!
Впрочем, сказал он это на языке Хольда. Зачем напрасно оскорблять человека низшего сословия?
— Я,- произнес он надменно,- флагман-капитан светлорожденный Робур, сын Гардараса, Асенар! Я буду снисходителен. Веди меня во дворец Наместника и прикажи своим подданным вести себя скромно, пока мои люди будут занимать город! Мы — не варвары! Но не дай вам боги показать клыки после того, как поджат хвост!
— Твои люди получат всё необходимое, и никто не посмеет чинить им препятствий! — заверил начальник канцелярии.
— Мы отдаем тебе город, потому что не можем его защитить,- чиновник посмотрел на северянина без вызова, но и без страха.
— Хорошо,- кивнул светлорожденный.
Мысль о том, что именно он, Робур, сейчас присоединяет к Империи ее утраченные земли, отчасти примирила его с тем, что меч так и остался в ножнах.
— Не в моей власти решать судьбу Конга! — сказал начальник канцелярии.- Я лишь покупаю у тебя наши жизни! Вернее, прошу о милосердии к мирным людям Фаранга. Размер выкупа…
— Я не пират! — сердито оборвал его флагман-капитан.- То, что причитается Империи, будет по закону определено Империей! Довольно об этом! Вели прислать мне паланкин с умелыми носильщиками! Мой дядя, адмирал Южной Эскадры светлейший Адальг, болен и не может сесть в седло!