— Сдохни! — Злобная радость в голосе Самхайна, лезвие ложится на горло Аваддона.
Звучит веселая мелодия.
Sms. Кто?то скинул эсэмэску в мобильник ангела — тот самый, что он сцапал у Полины. Вывалившись из кармана, телефон вибрирует, дергаясь на асфальте. Боги смотрят на него без интереса. Они знают, что это такое.
С Самхайном происходит неясная метаморфоза.
Он начинает кашлять. Сильно, как будто болен гриппом. Его просто выворачивает наизнанку в приступах кашля, грудь ходит ходуном. Но больше всего достается руке, сросшейся с Мечом Душ. Лезвие трясет, словно под током, оно дрожит и гнется. От него брызжут искры.
Самхайн, хрипя, начинает пятиться. Его отбрасывает назад — словно кто?то невидимый изо всех сил толкнул демона в грудь. Мускулы вдруг обвисли, как пустые пузыри, ястребиное лицо сникло, щеки и лоб окрашиваются в серый могильный цвет.
Аваддон берет в руку мобильник. Медленно поднимается с колен. Порезы на коже лица чуть?чуть зажили. Его шатает, но видно — ангелу уже лучше. Он кидает телефон мне, и я ловлю его на лету.
Одно сообщение — «Загружено».
— Перезагрузка, — улыбается Аваддон. — Тебя стерли, Самхайн.
— Тебя стерли, Самхайн.
Ааааа, вот оно что. Вот почему ангел так терзал телефон! Сисадмин в Раю должен был прислать ему эсэсмэску — Апокалипсис.net перезагружена с новыми параметрами. С изменениями в файле, которые сделали главное — лишили воскресших богов магии. Теперь они такие же, как и мы, Меч Душ на глазах превращается в безобидную игрушку. Аваддон знал итог сражения — ангел специально тянул время, чтобы дождаться перезагрузки.
И он ее дождался.
«Серп скорби» снова в кулаке ангела. Он сжимает рукоять — пальцы побелели.
— Нет больше магии, — поясняет он Самхайну. — Теперь вы обычные люди. Оставайся, пожалуйста, на месте. За вами прилетят… очень скоро.
В воздухе слышен рокот вертолетов. Да, вот они, целых три штуки, до отказа набитых ангелами возмездия.
И я решаю, что не скажу ему правды. Пусть никогда не узнает, что на самом деле он — демон. Так будет лучше для него.
— Обещай мне, что не скажешь Аваддону, — тихо говорю я Ною.
Тот понимает меня с полуслова.
— Хорошо. — Седую бороду праведника треплет ветер. — Я обещаю. Мы объясним: у Хальмгара случилось умопомешательство… Не волнуйся.
Первый вертолет опускается на площадку, нещадно рубя лопастями воздух.
От этих жестких, упругих звуков оживает оцепеневший Самхайн.
Он вне себя от злобы. Просто в бешенстве. Да, у него отнята магия, и он сильно ослаб физически. Но еще хуже — понимание того, что ты проиграл. Меч Душ дергается в последних судорогах, испуская искры. Но металл еще жив…
Самхайн ревет, как раненый бык, — из горла рвется клич кельтов. Демон летит на Аваддона, занеся лезвие над головой. Из группы безмолвно стоящих балахонов за ним рванулась хель — чтобы удержать, спасти, остановить…
Поздно.
Аваддон оборачивается — Самхайн уже почти рядом. Легко, даже с ленцой, ангел ныряет вниз — зажав рукоять серпа двумя руками, он бьет демона в живот, в то место, где сходятся ребра. Дергает вверх — вспарывает грудину, как быку на бойне. Из тела Самхайна не выливается ни единой капли крови.
— Аааааа… — выдыхает демон и судорожно хватается левой рукой за плечо ангела. Их глаза рядом, они почти соприкасаются ресницами. Лицом к лицу.
— Да, — соглашается Аваддон и бьет его второй раз. Прямо в сердце.
Хель испускает такой вопль, что у меня кровь замерзла в жилах. Уверен, его слышит и Сатана в туалете. Плач богини смерти по мертвому любовнику.
Грудь Самхайна начинает странно вздуваться — как будто внутри кто?то накачивает насосом воздушный шар. Голова поникла, вывалился язык. Я вижу, как в разрезе от серпа копошатся черные глаза, клювы. Тело демона неожиданно взрывается — десятками крыльев, ног с когтями, гомоном хриплого карканья… Труп взвился в воздух, развалившись на сотню воронов. Вихрь из перьев кружится по вертолетной площадке. Никто из птиц не отлетает далеко — едва взлетев, они пикируют, сломав крылья. Лава растворяет их в себе, тельца мгновенно сгорают, попав под лопасти ангельских вертолетов, тушки разлетаются брызгами крови и мяса. Один из воронов камнем падает у моих ног, дергает крыльями, мучительно умирая, — кажется, разорвалось сердце. Жуткое карканье стоит над площадкой.
«Серп скорби» забирает душу Самхайна — в Небытие. Туда, откуда нет возврата…
Дождь из мертвых птиц заканчивается так же резко, как и начался. В ту же секунду тела всех одиннадцати древних богов развеиваются в прах — рассыпаются пеплом, как недавно йотун . Носитель Меча мертв, пришел черед и тех, кто вложил в его лезвие свои души.
Последний взгляд хель полон ненависти, ее тело разрывается на порошинки, тает , как сливочное мороженое.
Со стуком раскатились кости из четок бога Ахримана, в последний раз успела лязгнуть клыками собачья голова Анубиса.
С десяток балахонов мягко оседают в вихре огненных искр, из рукавов сыплется горячий пепел. Одежда вспыхивает зеленым пламенем, превращаясь в погребальный костер. Материя горит, резко потрескивая. Все кончено.
Древние боги мертвы.
Аваддон смеется, за руку здоровается с командирами ангельского спецназа, что?то оживленно рассказывает. Кинув взгляд на меня, задает пару вопросов. Возвращается со шприцем, с приличной порцией серы, быстро сует в ладонь.