— В принципе, жить в этом мире можно, — повествовал паук, доедая муху: сухая и старая, она чудом нашлась на полу. — Но сложновато. Каждый, кто увидит, пытается тебя раздавить. Раздражает, я вам скажу, немыслимо. Почему какая?то чмошная бабочка вызывает всеобщее умиление, до соплей? У нее противные усы, мохнатые ноги и толстый живот — настоящая грузинская теща. Но ее любят, ею восхищаются. Краски? У меня раскраска на брюшке состоит из восьмидесяти семи элементов — но кто ж это ценит. — Он в изнеможении махнул парой мохнатых лап.
— Старик, — осторожно встрял пиар?директор, — у тебя просто пиар плохой.
— Наверное, — согласился тарантул. — Вообще, люди не дружат с логикой. По их классификации, все животные и насекомые божьи твари. Но, встретив котенка, они захотят его погладить, а в моем случае — либо отчаянный визг, либо сразу припечатают подошвой, да еще и покрутят ею для верности. А ведь ты никому ничего плохого не сделал. Ты выполз из травы на белый свет. Они сами не любят мух, а я их ловлю, так чего ж тогда орать: «Паук! Паук!»
— Арахнофобия — развитая в нашем обществе вещь, — поддержал его пиар?директор. — Но, возможно, тут существует другое объяснение — ты все?таки ядовитый.
Тарантул всплеснул всеми лапами сразу, выронив муху.
— Ах?ах?ах, какие мы нежные! — с презрением произнес он. — Между тем в мире хватает и ядовитых махаонов типа бабочки?птицекрыла в Новой Гвинее, а уж лягушек с кожными железами, пропитанными отравой, и вовсе пруд пруди. Почему девушки не кричат в ужасе: «Лягушка! Лягушка!» Полно сказок — если поцеловать лягушку, она станет принцем. Но даже в фильмах ужасов никто не целует пауков. Скажи мне, разве это жизнь?
Дьявол бесцельно созерцал кафельный потолок. Он уже не считал, что это заключение может его развлечь. В комнате с Христовой кровью, цепями и святой водой было мучительно физически, однако возможность заскучать отсутствовала как класс.
Торжественная смена караула ангеловстражей (обставленная очень помпезно и пышно), постоянные туристы у дверей и редкие визиты апостолов. А тут — сиди в полной тьме, пусть и с соседями.
Протянув кончик хвоста, Сатана осторожно пощупал утюг «Тефаль», лежащий возле копыта. Ему было совестно признаться, что это — плод тщетной попытки создать заряд тротила для разрушения стены: по известной причине всех магических экзерсисов Дьявола хватило лишь на утюг.
Увидев результат его потуг, пиар?директор все понял, тяжело вздохнул и не стал задавать лишних вопросов.- Меня тоже возмущают подобные противоречия, — присоединился к беседе Дьявол. — Действительно, по версии Рая, Вселенную создал Бог. Допустим. Но почему тогда часть животных автоматически относится к Сатане — и никак иначе? Ладно бы только пауки. В обязательном порядке к моей юрисдикции причисляют волков, летучих мышей и крыс, не считая зловещих подводных созданий. Небеса сами накосячили, а я, получается, виноват. Ну ладно, это не так уж и плохо. В последнее время в США, например, модно тарантула в комнате держать — в аквариуме. Девушки даже не пугаются.
— Да, но есть один нюанс: сначала их типа кастрируют, — уныло сказал паук. — Удаляют ядовитые железы, а это фактически… ну как застрелиться. Когда в тебе нет яда, смысл жизни пропадает — ощущаешь себя пулеметчиком без патронов, на чьи позиции прут толпы врагов. Никто не уважает. В современном мире ты обязан быть полон токсинов: иначе тебе не выжить.
Пиар?директор с омерзением подергал цепь. Паника прошла, остались лишь злость и раздражение, как у человека, читающего триллер и вдруг обнаружившего, что в конце отсутствует сотня страниц. Существо в маске Свиньи не объяснило смысл заключения, а Сатана, о чем?то догадавшийся по акценту похитителя, увиливал от комментариев. Количество догадок и версий превышало все возможные объемы — оно взрывало мозг. Отсутствие магических способностей князя тьмы вводило в депрессивный ужас. Дьявол без волшебства — это же как Россия без водки.
— Неужели вам вообще ничего не видится?! — в отчаянии взвыл пиарщик.
— Вообще, — грустно подтвердил Сатана. — То есть я определил акцент похитителя и могу сказать, к какой языковой группе он принадлежит. Но там таких — еще штук двенадцать диалектов. Во всяком случае, мне понятно, откуда Свинья взялась территориально. Но вот ее личную цель и чье поручение она выполняет — я по?прежнему не могу узнать. Может, будь она рядом, как ты, и я проник бы в ее разум. Но, увы, — это существо общается с нами через монитор. Я даже не могу определить: демон это или ангел.
Пиар?директор с тоской погладил скользкий кафель. Пребывание в концлагере бесов теперь казалось ему счастьем, ниспосланным судьбой в качестве подарка. Коньяк, девочки, рулетка… Сейчас же все сводилось к ожиданию появления Свиньи в мониторе — это слабо, но разбавляло скуку одиночества. Подлая Свинья, однако же, совсем не спешила появляться.
— Он прекратил монолог, и его реакция означает, что я прав, — заметил Дьявол, по привычке прочитав мысли экс?подчиненного. — Поэтому, возможно, он ограничит свои будущие появления здесь, чтобы не дать нам пищу для обсуждений. Однако как тяжело терять могущество! Раньше все было просто. Требуется кофе, щелкаю копытом, заклинание — и появляется кофе. Еще заклинание — туда сыплется сахар, из воздуха наливается «бейлис». Расхолаживает. Знаешь, я даже супермаркет никогда не посещал. Чистящие средства для кухни и те делал с помощью черной магии. Сейчас кажусь себе беспомощным инвалидом. Это как люди, у которых сломался автомобиль, идут по тротуару на дрожащих ногах — заново учатся ходить.