С людьми, как оказалось, и вовсе каши не сваришь — батальон пиарщиков сразу же сдался архангелу Михаилу под гарантии участия в съемке клипов, а отряды звезд гламура попросту рассеялись. А вот Сергея Зверева ангелы долго не хотели брать в плен. Пришлось переселить парикмахера в Бутово, где бесы окружили зверевский дом бетонным забором, чтобы тот, спаси Сатана, не прорвался в их «зону».
Теперь даже и не верится, что столь знатная рекламная акция, посвященная будущей победе битвы зла над добром, когда вся Москва сверху донизу была увешана плакатами «Добро Sucks[16]», на поверку обернулась грандиозным пшиком…
— И не говори. — Дьявол опять ненароком прочитал его мысли. — Знал бы, что шансов на победу нет, действовал бы иначе. Прикинь, собирает архангел Михаил войско и говорит — выходи, Сатана, биться будем. А я вместе с девочками загораю на Гоа, косяк вот такущий курю и отвечаю, сдвинув солнечные очки: да ты че, Мишулька? У меня сегодня по графику бассейн, массаж горячими камнями и овощное карри для поддержания здорового образа жизни.
Да они бы в лужу из собственного елея сели! Зло не хочет сражаться, оно впало в пацифизм — чего с ним, блядь, делать? Силой на битву не потащишь. Эх, как бездарно я все провалил! Раю любое отступление от классики — нож острый в сердце, а я как мерин с этой битвой подставился…
В углу что?то зашуршало — это паук хлопал всеми восемью ногами.
— Так ты, Сатана, мужик?! — скрипуче раздалось изпод унитаза. — Супер. Ну, че сказать… Я болею за тебя. Люди ненавидят пауков. Мы их тоже не любим.
— Весьма польщен, — кисло ответил Дьявол. — Но меня это не утешит.
…Зеркало под потолком исчезло так быстро, что никто не успел отреагировать должным образом. Монитор вспыхнул помехами, отобразив уже знакомую маску свиньи. Пиар?директор схватился за цепь.
— Вас ищут, — тихо сказала Свинья, — но не найдут. Мы приняли меры.
Существо говорило с легким акцентом, и Дьявол неожиданно понял, откуда ему знакома эта манера — смягчать окончания слов.
— C á as duit? — спросил Сатана безразличным тоном.
Маска не отразила каких?либо изменений в настрое Свиньи.
Но экран на сей раз потух чуточку быстрее…
Отступление № 2 — Иисус/Иуда
Искариот дождался, пока Бог уселся под плакатом «Актимель», и благополучно выдохнул за его спиной. Повернувшись к Ураганту, он согнул указательный и большой палец в букву «о», что означало «о’кей». Телеведущий в ответ дернул сверху вниз локтем, еле слышно произнеся: «Yes!»
Источая улыбку, Иисус повернулся лицом к Иуде.
— «Джинсой»[17] занимаешься? — спокойно произнес он. — Спасибо, что тут, по крайней мере, плаката марихуаны нет. А то вполне в твоем характере.
— Марихуана, Господи, к прямой линии с Бобом Марли подошла бы, — с сожалением в голосе смахнул с микрофона пыль Иуда. — Но растаманам мы так и не доказали, что он не святой. Им вообще тяжело что?то доказывать.
— Не спорю, — легко согласился Иисус. — Пора начинать. Командуй.
Искариот щелкнул пальцами — сидящие в ряд ангелы заиграли на арфах: по студии приятным облаком поплыла сладкая, воистину райская музыка.
— Ты совсем не нервничаешь, Господи, — льстиво сказал Иуда. — Такая огромная аудитория… даже больше, чем во время Нагорной проповеди.
Иисус скользнул взглядом по распятию в центре студии и оставил его реплику без ответа.
Повернувшись к Ураганту, Иуда беззвучно подал ему знак губами.
— Господа, у нас — прямое включение с Сухаревки! — затараторил Урагант. — И первый вопрос к Богу Всемогущему. На связи — гауптштурмфюрер СС Клаус Барбье и дружный коллектив гестапо из города Лиона.
Сухой лысый старик в черной форме, поклонившись, взял микрофон. Столпившиеся вокруг него подтянутые люди в мундирах аналогичного вида зааплодировали, кто?то, не сдержавшись, отсалютовал рукой.
— Герр Господь, — произнес старик с мягким акцентом уроженца Пфальца. — Мне кажется, в отношении работников гестапо Небесной Канцелярией проявлена жестокая несправедливость. За что нас скопом отправили на Страшный Суд? Да, мы уничтожали евреев, но они сами виноваты. Во?первых, внешность у них не ахти, а во?вторых — они же вас распяли.
Иисус не изменился в лице — микрофон перехватил Иуда.
— Гауптштурмфюрер, — сказал он, глядя в камеру. — Вообще?то Христа распяли конкретно римляне, скажу даже больше — есть мнение, что причиной его смерти стал укол копья легионера Лонгина. Впоследствии этим копьем, между прочим, владел и ваш фюрер[18].
Впоследствии этим копьем, между прочим, владел и ваш фюрер[18]. Били Сына Божьего хлыстами только римляне, крест на Голгофу заставили тащить опять?таки солдаты цезаря Тиберия, утвердил казнь римский чиновник. И чего, им хоть кто?то слово за все время сказал? Никто не кривится при виде спагетти, все трескают тирамису, слушают «Рики?э?Повери» и ездят туристами в Вечный город. Почему антисемитизм есть, а антилатинизма нету? Ненавижу чертовых латинян. Они убили моего папу, по сей причине я и примкнул к Иисусу — думал, он их всех расфигачит[19].
Почитай Библию, прежде чем на линию Господа с дурацким вопросом лезть!
Гестаповцы побледнели. Барбье скис и поменял цвет лица на лиловый, будто выбрался из бочки с селедками. Урагант подмигнул немцу, и тот скрюченными, старческими пальцами достал из кармана бумажку.