Он протянул открытую ладонь — лезвие скользнуло к нему, как собака за лакомством хозяина. Цветы в комнате пожухли, обвяли от сильнейшего радиоактивного излучения, испускаемого мечом, — метеорит вполне мог заменить собой небольшую атомную бомбу. Металл ласково обвил запястье Свиньи множеством браслетов, втиснулся в плоть так, что она стала белой, капли просачивались сквозь кожу, проникали в вены, дробили кости ладоней.
Закусив губу, Ялтабаот закричал.
Закусив губу, Ялтабаот закричал.
Это был крик не только боли — разочарования, злобы и ненависти. И счастья — предвкушения последней битвы. Не было в нем только страха — но никто из силуэтов этого и не ждал.
Металл полностью впитался в правую руку Свиньи — они стали с мечом единым целым, живым организмом, один теперь не мог жить без другого. Пальцы вытянулись и сложились вместе, превратившись в плоское острие.
Он отвел руку в сторону, любуясь тем, во что она превратилась. Меч Душ. Тот, которым можно убить любого из этой комнаты, не говоря уж про демона с ангелом. Это реально последнее средство. Если владелец меча, в чье тело он влился, погибнет, то умрут и все присутствующие — отдавшие для его создания часть души. Теперь на кону последняя ставка тех древних богов, чьи могилы невольно вскрыл Апокалипсис…
Ялтабаот смотрел на силуэты и чувствовал благоговение. Они поклонились ему. Он поклонился им. По щеке хель скатилась слеза — из темной крови.
— Ты знаешь, где их искать? — спросила она, дыша трупной плесенью.
Он отрицательно покачал головой:
— Ангел и демон скоро сами придут сюда. Мы должны быть готовы.
…Морда Свиньи стала изменяться. Куски кожи и шерсти начали плавать , крутясь рядом друг с другом — возвращаясь к первоначальному облику.
Глава V
Конь бледный (Институт космических исследований)
Агарес смотрел на Смерть. Смерть смотрела на Агареса.
— Вашу мать, когда ж вы уже закончитесь… — с огорчением произнес демон.
Всадник улыбнулся ему — с четырех углов потолка на стены потоками полилась черная венозная кровь.
Схватив за руку обалдевшую Ольгу, Агарес потащил ее прочь из кабинета — бегом. У выхода он едва не сбил с ног Аваддона — в руке ангела был зажат потрепанный мобильник Полины.
— Двадцать минут? — скептическим тоном спросил Аваддон, оглядывая полуодетую девушку. — А ты успел… спринтер, можно сказать.
— Сваливаем! — кратко бросил Агарес, показав на дверной проем.
Аваддон уже и сам это понял — бетон оплела пульсирующая черная гниль, сквозь плиты пола пробились мертвые ветви с шипами. Смерть не шла — она летела к ним, едва касаясь поверхности.
Оценив обстановку, ангел опрокинул Полину на пол. Всадник пронесся прямо над ними, задев обоих полой балахона. Не успевая затормозить, Смерть врезалась головой в стену. Институт сотрясло взрывом — стена осыпалась пылью, исчезла.
Всадник поднялся, небрежно стряхнув штукатурку с черного рукава. Костлявый палец указал на Агареса.
— Здесь нет люков. Вам все равно не уйти.
— На улицу, бегом! — благим матом заорал демон.
Он снова дернул Ольгу за руку, и та беззвучно повиновалась — как кукла.
Смерть, однако, влегкую разгадала его маневр — взвившись к торчащим проводам, она опустилась у выхода из фойе, стремительно спикировав на манер ястреба. Пол сплошняком заплели ветви терновника — потолок шевелился , наливаясь гнилой кровью и жирными тельцами тысяч могильных червей.
Демон отступил назад, затравленно оглядываясь… бежать было некуда. Краем глаза он заметил: Аваддон, отпустив Полину, рванул из?за пояса «серп скорби», от рукояти вспышками сыпались голубые искры.
«Вот идиот?то, — с сочувствием подумал Агарес. — Это ж Смерть. Ну, получится ее жестоко порезать, лужа гноя, конечно, натечет. Но она не убивается. Смерть не может прийти за самой собой: в этом вся проблема».
— И дана ему власть , — улыбнулась Смерть. — Умерщвлять мечом и голодом .
Аваддон, однако, не стал на нее нападать — он метнулся в дверной проем — туда, откуда только что выбежал демон.
Спустя долю секунды из кабинета послышался стук копыт.
Смерть глупо открыла рот, зависнув в десяти метрах от Агареса.
— Только двинься, — спокойно сообщил ангел. — И мерину — кранты.
Он держал под уздцы коня бледного.
Тот, покорно вытягивая костлявую шею, хрустел колючками — с безысходностью жертвы на бойне. Под горло коня было аккуратно подставлено лезвие «серпа скорби».
— Я отрежу ему голову, — честно предупредил Аваддон.
— И что? — осторожно осведомилась Смерть. Она не умела быстро разрешать критические ситуации. Люди всегда доставались Смерти покорными и никогда с нею не боролись. С этими же двумя следовало держать ухо востро: они не скупились на сюрпризы.
— А увидишь, — с прежним спокойствием заявил ангел. — Ты у нас всадник Апокалипсиса или кто? Я знаю, ты не очень любишь эту лошадь. Но, по плану, в финале Страшного Суда четверо всадников должны встретиться. И что же — трое будут верхом, а ты один — грустный пешеход с косой? Ах, прости, у тебя меч. Так вот, пешеходов Апокалипсиса в Откровении не предусмотрено, и даже не знаю, как ты выпутаешься. Конь бледный в единственном экземпляре, замену тебе никто не предоставит. Подумай об этом как следует.