Классный Господь, мы гордимся тобой!
У Иисуса дернулся уголок рта — он едва подавил желание засмеяться. Иуда Искариот сам еле устоял на ногах, схватившись за микрофон.
— Благодарим уважаемого поэта за прекрасные стихи, — выдавил он из себя. — Конечно, это сильно напоминает мне нечто такое определенное…
— По факсу пришел еще целый набор гимнов, — известил Урагант, тряся листками бумаги. — Пресвятой Деве Марии, славным двенадцати апостолам и каждому из 25 тысяч святых, включая святого Серапиона (чье имя, как признается поэт, ужасно трудно рифмовать), подарена отдельная песня. Прикажете озвучить все сразу?
Иуда отшатнулся от Ураганта как от прокаженного.
— Да нет, благодарим покорно. — Он перекрестился на распятие. — Пожалуй, пора давать телефонный звонок. Кто сейчас на линии?
— Композитор Сальери! — бодро отрапортовал Иван.
— Тоже с гимном? — испугался Искариот.
— Нет, — успокоил его Урагант.
— Нет, — успокоил его Урагант. — Хочет сделать признание перед лицом Господа. Он не травил Моцарта ничем: тот от переутомления умер.
— Господь давно в курсе, — буркнул Иуда, — незачем эфир занимать. Давайте опять дадим прямое включение ВДНХ. Александр?
Целкало заново проявился при свете софитов. На этот раз площадку окружали люди в коротких белых одеждах и в плетеных сандалиях. Центром внимания служил напомаженный человек в джинсах «Версаче», с рыжей бородкой и завитыми волосами. Он уверенно, хотя с некоторой опаской взял микрофон, отработанным жестом откинув назад волосы.
— Император Нерон, династия Юлиев?Клавдиев, — тонким, почти женским голосом отрапортовал человек. — Dominus, я уверен, что мне положена амнистия. Посудите сами — я сжег Рим, и это невольно положило конец массовым казням христиан. Иначе всех ваших сторонников, включая апостола Петра, львы на арене амфитеатра благополучно бы скушали. Кстати, хотите контрамарочку? Мой артистизм наконец?то оценен по достоинству: завтра у меня премьера в отличном спектакле Виктюка.
Иисус посмотрел в камеру и отечески улыбнулся.
— Забавная у вас, однако, логика, любезный цезарь! — отрезал Иуда. — Но чего еще ожидать от человека, чья должность в ХХ веке ассоциируется сугубо с салатом. Если следовать вашим умозаключениям, то мы должны амнистировать всех крыс, в 1347 году заразивших Европу Великой чумой и тем самым отсрочивших приход эпохи инквизиции. И не обольщайтесь относительно театра. Вас туда взяли только по той причине, что вы звезда, имя которой можно указать на афише. А звездам не надо уметь играть. Таланта же у вас не больше, чем у арбуза.
Экран померк, закрыв перекошенное от злобы лицо Нерона.
Иуда мельком взглянул на песочные часы, стоящие на столе перед Иисусом.
— Кто там еще остался? — спросил Искариот. — Время истекает.
— Казанова на телефоне, — ответил Урагант. — Даем подключение.
В студию ворвался старческий и в то же время бодрый голос.
— Бон джорно, дорогой Иисус, — бархатно произнес Джакомо, и пара ангелиц, невольно вздохнув, затрепетали крыльями. — От слов к делу. В благословенном 1751 году от Рождества Твоего в первую декаду апреля я спал с двадцатью женщинами, а во вторую — с двадцатью пятью. В чем проблема? Семеро из этих двадцати пяти были те, что с прошлой недели. Но при этом с тремя было по два раза. Вот я и спрашиваю: считается ли меньшим прегрешением, если с одной ты согрешил дважды?
Иуда задумчиво достал калькулятор.
— У меня какие?то дроби получаются — признался он после манипуляций на клавиатуре. — Но, Джакомо, положа руку на сердце, ты думаешь, апостолы на Страшном Суде будут детально разбираться, кого ты и сколько раз? Ведь даже за одиночное прелюбодеяние автоматом положена геенна огненная. Я понимаю, что ты перетаскал в постель кучу баб не от хорошей жизни: твоя любимая безвременно померла[22]. Но, дорогуша, даже несчастная любовь ничуть не оправдывает безудержное блядство.
— Благодарю, синьор, — любезно поблагодарил Джакомо. В динамике грустно заиграла песня Casanova in Hell британского дуэта Pet Shop Boys.
Иуда бегло просмотрел список поступивших за минуту sms:
— О! Пишет слесарь из Абакана. «Господь! Я бедный человек, живу в провинции. Подари мне, пожалуйста, свои часы. Тебе?то фигня, а мне будет здорово: небось они ж у тебя очень дорогие».
Искариот смущенно посмотрел на Иисуса.
Тот спокойно кивнул.
— Ничего страшного, — мягко сказал он — тихим, но звенящим голосом.
Урагант, услышав глас Божий, от неожиданности уронил микрофон.
Иуда перед эфиром предупреждал: Бог?сын придет лишь посмотреть на людей, которые просят о прощении, чтобы понять — кто они такие и что им нужно, но общаться на прямой линии ни с кем не будет. Впрочем, ведущий быстро пришел в себя и теперь волновался только о том, чтобы Господь не загораживал собой логотип «Актимеля».
— Искариот, для людей это нормально, — продолжил Иисус. — У человечества такая натура. Как правило, они хотят повышения зарплаты, бонусов на Новый год и клевый автомобиль. Не покидает ощущение — меня тут приняли за Деда Мороза. Спасти душу никто не просил… они полагают, что Бог — это что?то вроде доставки пиццы. Без проблем. Специально для слесаря из Абакана я создам у него на столе из воздуха часы DeWitt за миллион баксов: такие же носит один скромный министр правительства Москвы.