— Я позвоню в службу уборки, срочно закажу елей и освящение. — Он с брезгливостью отодвинул пиалу, оскверненную пиар?директором. — Пока же они убираются, пойдем куда?нибудь на облако, где нет посторонних глаз. Попьем чайку, мирно поговорим о возможных вариантах. Время еще есть, пусть даже и немного. Тебе когда по плану вести заседание Страшного Суда?
— Сразу после Искариота, — посмотрел график апостол. — Поскольку Иуда задним числом опять включен в число апостолов, у него отдельный престол.
Ной еще раз бросил сердитый взгляд на бумагу. Послание от похитителей содержало абсурдное требование: включить в число праведников, которые войдут в небесный Иерусалим, ровно 12 душ.
Без указания их имен и рода занятий.
Отступление № 6 — Апостол Иуда/Каиафа/Леонардо да Винчи
Заседание Страшного Суда началось без ролика, что безмерно удивило ведущего Бартеросяна. Целкало ушел за сцену отдохнуть, на подмостках его сменил Урагант — радостный, но слегка поблекший.
— А где реклама?то? — тихо прошептал Гарик в ухо Ивану.
— Ной отменил, — последовал унылый ответ. — Сказал, с йогуртом перебор.
Бартеросян сочувственно вздохнул, но свет софитов заставил его улыбнуться.
— Внимание, внимание! — вскричал Бартеросян, сверкая пиджаком. — Сегодня вы увидите совершенно уникальное шоу. Прощенный Господом Всемогущим апостол Иуда Искариот (недоуменное молчание зрителей ) и первосвященник иудейский, глава малого Синедриона… (в легкие набирается воздух ) Иооосииииф Бааар Каиаааафааааа! (Редкие хлопки. )
Иуда выглядел мертвенно?бледным и не смотрел на скамью подсудимых. Престол казался ему жестким, воздух — горьким, звуки — громкими, в общем, все было плохо.
Толстый человек в одеянии первосвященника Иудеи — круглый, как купол, головной убор с маковкой и пышные одежды с синей окантовкой — тоже явно не испытывал счастья, созерцая Иуду.
— Так я и знал, — сквозь зубы прошептал Искариот. — Вот так я и знал.
Он поманил пальцем Ураганта: тот подбежал к престолу.
— Кто там еще на очереди? — официально осведомился Иуда.
Ведущий заглянул в список, водя пальцем по строчкам, и объявил:
— Леонардо да Винчи! Кстати, дедушка здесь.
— Отлично! — возрадовался Искариот. — Давай?ка гони его сюда. Нигде в Апокалипсисе не сказано, что нельзя судить сразу двоих. Может, мне еще «спасибо» скажут за изобретение конвейерного метода.
Может, мне еще «спасибо» скажут за изобретение конвейерного метода.
Древний старик с огромной бородой, чем?то напоминающей осьминога с мелкими щупальцами, в черном берете и лиловом камзоле, качаясь на ногах с раздувшимися венами, вскарабкался на помост. Не спрашивая у Каиафы разрешения, он сел рядом с ним на скамью и облегченно потер колено.
Ночной воздух разрезали звуки фанфар.
— Вау, теперь у нас сразу два грешника! — возопил в микрофон Урагант. — Тот, кто осудил на смерть сына Божьего, и автор знаменитой «Джоконды»! Как жаль, что на это шикарное шоу не продается VIP?билетов, да, Гарик?
— Сто пудов, Иванушка, — поддержал Гарик. — Будь у нас VIP?билеты, мы посадили бы тут Жириновского, Татьяну Толстую с Масляковым и имели бы такой зверский рейтинг, что… Впрочем, простите, дорогие телезрители.
Публика, надев 3D?очки, вовсю пялилась на Иуду и Каиафу. Оба мечтали провалиться сквозь землю, но Иуда первым взял себя в руки.
— «Старый мельник», — сказал он, облизнулся и подмигнул в камеру.
— Чего?! — не на шутку испугался Каиафа.
— Так надо, — успокоил его Искариот, кивнув рекламному менеджеру.
Каиафа замер. Он уже понял, что ничего хорошего от Иуды ожидать не приходится. Запустив руку в складки одежды, Иосиф искал шпаргалку с текстом защитной речи.
— В общем?то, Каиафа, с тобой и так все ясно, — быстро, скороговоркой выпалил Иуда в радиомикрофон. — Если брать «Страсти Христовы», так ты себя сам изобличаешь. «Первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили — что нам делать? Этот человек много чудес творит. Если оставим его так, то все уверуют в него, и придут римляне. И один из них, некто Каиафа, сказал им: не лучше ли нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб? С этого дня положили убить его ». Признавайся: ты послал на смерть сына Божьего? Говори «да», и процесс закрыт.
Первосвященник небрежно смял прочитанную шпаргалку. За спиной Искариота, к вящей радости публики, в джунглях метнулись 3D?лемуры.
— И кто за это деньжат взял, а? — начал свою защиту Каиафа, предварив речь иезуитской улыбкой. — Кто предоплату требовал, как бизнесмен заправский? Тридцать сребреников — это не тридцать тетрадрахм[51], в то время как кувшин масла стоил семьдесят пять… а серебряные шекели, сумма, на которую можно купить рабыню. Ты учителя сдал за монету, а мне чужое дело шьешь? Неплохо устроился.
Искариот прикусил губу — так, что пошла кровь. Он ожидал от Каиафы подобного выпада и готовился к нему: но боль от его слов оказалась слишком резкой. Видно, что первосвященник не терял времени в ожидании Страшного Суда — даже сленг не поленился выучить, дабы расположить к себе зрителей. Паузы допустить было нельзя: проиграешь всю битву.
— Не я ли потом пришел к тебе? — Иуда взглянул прямо в черные глаза Каиафы. — И сказал: «Согрешил я, предав кровь невинную», и швырнул бабло твое на пол храма? Ты это помнишь или нет?