Разумеется, просто так сидеть в осаде скучно: то?то девушки нам обрадовались. Какие развлечения на Страшном Суде? Делать вообще нечего. ТВ сосредоточилось на роликах с рекламой ангелов. Радио молчит. Электричество — только в половине кабинетов. Смотрю на стену — там приклеен обтрепанный по краям, но еще прилично сохранившийся плакат пиаркампании Дьявола на Земле. Черт, помню прекрасно. Это как раз перед Армагеддоном: когда рекламщики уже совсем дошли до отчаяния и стали заниматься римейком детских фильмов в сатанинском стиле, привлекая молодежную аудиторию. Постер со страшным существом — нечто вроде рыбы?меча — с вытянутым рылом, в красном колпаке, в оскале клыков.
ОН БЫЛ ПОЛЕНОМ, НО ОЖИВЛЕН
КОЛДУНОМ?ДРУИДОМ.
С НИМ — ГОВОРЯЩАЯ СОБАКА?МУТАНТ,
ДЕВУШКА, ЧЬИ ВОЛОСЫ ПОСИНЕЛИ
ОТ ДРЕВНЕГО КОЛДОВСТВА,
И БЛЕДНАЯ ТВАРЬ, СТРАДАЮЩАЯ
ОТ ЧЕРНОЙ ДЕПРЕССИИ.
ОНИ ИЩУТ АРТЕФАКТ ИЗ ЗОЛОТА.
ИМ ПРОТИВОСТОЯТ РЫЖИЙ ДЕМОН
И СЛЕПОЕ ЗЛО.
ПРЯЧЕТСЯ В ГЛУБИНЕ БОЛОТА
МОНСТР В ПАНЦИРЕ…
РАЗБОРКА В КАБАКЕ. ОХОТА ЗА БАБЛОМ.
ЖУТКИЕ ПЫТКИ. З
АКЛИНАНИЯ ВУДУ — КРЭКС. ПЭКС. ФЭКС.
ВПЕРВЫЕ НА ЭКРАНЕ — ФИЛЬМ УЖАСОВ
«БУРАТИНО»!
Студия Satan Works успела сделать несколько триллеров, после чего накрылась Армагеддоном. Их версия «Колобка» мне очень понравилась, «Снегурочка» — просто потрясно, а от «Теремка» с оргией зверей в финале даже бывалых демонов пробрало — рыдали. Оля отвлекает от мыслей — прижимается все сильнее и игриво покусывает мочку моего уха. Как я уже упоминал, в этом единственный плюс Апокалипсиса: хоть напоследок, но женщины осуществили вековую мечту мужчин — стали вести себя как в порнофильмах. У женщин вообще четче развиты интуиция и инстинкт. Рай очень точно обозначил границу — 144 тысячи праведников, остальные на Небеса не попадут. Шанс куда меньше, чем выиграть миллион в лотерею. В чем смысл вести себя как монашка, если все равно очутишься в пылающих водах? Москва стала сплошной оргией. Да, в этом Небеса конкретно лопухнулись. Желали испугать человечество последствиями греха, а получилось в точности до наоборот — что в бета?версии Апокалипсиса, что в финальной.
Я бросаю взгляд на Аваддона. У него дергается веко — совсем уже психом стал, что ли? Аааааа! Это он мне подмигивает, причем усиленно, и кивает на дверной проем.
Хочет поговорить. О да, для разговоров сейчас — самое время, особенно учитывая, что с меня уже собрались стянуть футболку с логотипом Demonlord. Ладно, выйдем, только быстро. Приспичило же ему!
— Извини, солнце, — поворачиваюсь я к Ольге. — Я на минутку, ладно?
Та нехотя поднимается с моих колен. Хмурится, лезет в вырез платья — достает пачку сигарет. Не сводя с меня глаз, затягивается «Мальборо».
— По?моему, вы все же голубые, — с подозрением говорит она. — Иначе с чего вам уединяться? Ладно, так и быть. Я подожду — не каждый день сидишь у демона на коленках. Очень надеюсь, вы не слиняете через черный ход.
Да уж, если вырвать женское сердце, его можно использовать, как детектор лжи.
Полина тоже не рада уходу Аваддона: поправляет волосы и недовольно бормочет.
Едва мы отходим от проема на безопасное расстояние (ближе к выходу из подъезда), как ангел без слов протягивает мне шприц. Я ширяюсь раствором серы, душа заливается сладостной тьмой. Голову наполняют быстро бегающие красные чертики…
Глава II
Пропуск в Рай (Небесная Канцелярия, главный кабинет)
Ной вошел в кабинет Иисуса без доклада. Собственно, глава канцелярии Господа обладает подобным правом, даже и без экстренных случаев. Праведник спешил — он почти бежал: церемониальная охрана из ангелов?стражей едва успела развести в стороны секиры из чистого серебра.
У двери, отверстой в небе, плавала в воздухе табличка «Не беспокоить!». После секундного колебания Ной нажал на ручку и очутился внутри грота из лазерных лучей.
Иисус сидел на облачном диванчике в глубокой задумчивости. 3D?очки лежали рядом, на столике — понятно, сын Божий и без них способен смотреть шоу в любом формате. Телевизор украшал стену, но скорее в качестве дизайнерской мысли, нежели по необходимости.
— Прошу прощения, Господи, — буквально прошептал Ной, зная, что все равно будет услышан. — Неотложное дело… пришлось прекратить три?ди?трансляцию Страшного Суда, и мы полчаса развлекаем публику рекламными роликами. — Патриарх набрал полную грудь воздуха, сладко пахнущего карамелью. — Первосвященник Иудеи Иосиф Бар Каиафа, он… знаешь, он…
— Покаялся, — дружелюбно кивнул Иисус. — Эпохальное событие, я уже в курсе. Да, он сказал: «Каюсь, прости меня, Господи, за грехи мои». Бедный Искариот так растерялся, что пролепетал: «Суд удаляется на совещание» — и приказал срочно запускать рекламу. Я ожидал, Иуда в конце ляпнет: «Сникерс», утоли голод в пост», но он поспешно покинул сцену с престолом. К нестандартной ситуации мы редко бываем готовы, и это плохо. Ну, так в чем же дело? Опыт с да Винчи имеется. Даем Каиафе пропуск в небесный Иерусалим, благословляем, обнимаем, отпускаем… Чего тут сложного?то?
Ной ощутил страшную тяжесть. У него кружилась голова, тряслись руки и ноги. Язык не шевелился, рот наливался пустынной сухостью. Последний раз он чувствовал себя так, когда затаскивал на ковчег слона с ягуаром.