Сатана дрогнул звеньями цепи, выказывая несогласие:
— Ты в курсе моих отношений с Богом: хуже и быть не может. Но справедливости ради, тут я на его стороне, как бы комично это ни звучало. Только в России две тысячи восемьсот восемьдесят восемь видов пауков — занимаясь созданием и расселением на Земле каждого вида, ты разве не придумаешь со скуки таких экзотических штук, вроде паучьего размножения? Жаловаться грех, а вот менее капризных самок Бог мог паукам подарить. Впрочем, самки везде капризные.
Паук не успел обрадоваться тому, насколько живой и интересный оборот приняла беседа, как на потолке туалета вспыхнул экран. Узники уставились на существо в маске Свиньи. Схема общения не менялась.
— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, — бесцветно произнесла Свинья, — но у меня для вас плохие новости. Мы забираем пиар?директора. А вы, — как казалось, мохнатая маска глядела прямо на Дьявола, — будете перемещены в новое место содержания. Я искренне надеюсь — последнее.
Пиар?директор, пошатываясь, встал; запрокинув голову, посмотрел на потолок.
Пиар?директор, пошатываясь, встал; запрокинув голову, посмотрел на потолок. Он ждал: вот сейчас, через секунду, туалет накроет полной тьмой. Так оно и случилось.
Отступление № 5 — Апостол Петр/Клеопатра
Рекламный ролик взорвался на 3D?экранах — неожиданно и резко. Толстяк (его играет Джон Гудмэн), сидя за столом, поглощает ветчину, колбасы и торты — да так много и быстро, что непонятно, как в него все это влезает. Спустя какое?то время лицо едока багровеет, глаза закатываются, но он продолжает жевать. Через минуту тело лопается — зрители визжат, отшатываясь от несущихся им в лицо окороков и кусочков пирожных.
На экране появляется стройная блондинка?ангелица с улыбчивым лицом. Положив руку на серебряный меч, девушка молвит громко и звонко:
— Холестерин — вреден. Не хочешь проблем? Соблюдай пост!
Урагант и Целкало вышли под аплодисменты: публика вошла во вкус шоу. Кланяясь, к ним присоединился известный комик — Гарик Бартеросян.
— Вау?вау! — засмеялся в микрофон Урагант. — Пришел Гарик, и программа обещает быть интересной. Разумеется, вряд ли он притащит на Страшный Суд столько же армян, сколько на «Минуту славы», но поверьте — вам будет нескучно!
Бартеросян не обиделся на Ураганта. Он был одет в серый костюм — тот отливал блестками так, будто его облили дорогим лаком.
Апостол Петр глядел на диалог ведущих со своего престола — седобородый старец мрачно хмурился, и от одного его вида веяло грозой. По спине Бартеросяна пробежала дрожь, но он справился с замешательством. Широко раскрыв рот, Гарик с шумом засмеялся. Зрители в первых рядах тоже засмеялись — автоматически, потому что знали, что Гарик — исключительно смешной.
— Урагант ты, Урагант, выпил «Актимеля» — сделался большой талант, — с привычной виртуозностью пошутил Бартеросян. — Поприветствуем! На скамье подсудимых — второй персонаж Страшного Суда. Хлопайте и восхищайтесь: египетская царица Клеопатра из династии Птолемеев!
Сорокалетняя женщина, с большим носом и миловидными чертами лица, жеманно улыбнулась. Светлосиняя блузка, короткая, открывающая полные ноги юбка, «дышащие» летние кроссовки; кудрявые волосы на голове венчала узкая полоска золота — царская диадема. Клеопатра напоминала звезду эстрады, явившуюся на пресс?конференцию к журналистам.
— Признаешь ли ты, женщина, — двигая бровями, тяжело сказал Петр, — что совершила массу грехов — аки блудница вавилонская, соблазняя царей, придворных своих и даже родного брата совратила развратом своим?
Вопрос не застал Клеопатру врасплох. Достав из сумочки сигарету, она элегантно щелкнула зажигалкой «Данхилл» — с первых же шагов своего воскрешения из мертвых в новом мире царица прониклась гламуром.
— С братом — это фиктивный брак, — спокойно ответила она, поправляя волосы. — Юлий Цезарь упросил нас пожениться, чтобы без помех сделать меня своей любовницей. Опять же, вы не вчера родились? В нашей династии считалось нормальным выходить замуж за родных братьев — считалось, что такой брак дает потомков воистину царской крови. Вавилонская блудница? Не поняла определения. Я вообще?то из Александрии. Действительно, спала с мужчинами, но что делать, я слабая женщина. Как выживешь в суровом мире без опоры на мужскую руку?
Женская аудитория вокруг 3D?экранов сочувственно зааплодировала.
На помост поднялся юноша — с зеленым, будто испитым лицом. Клеопатра, едва глянув на него, побледнела.
Молодой человек приложил руку к сердцу.
— Я, Птолемей Тринадцатый, царь из рода царей, твой старший брат, свидетельствую против тебя. — Его тонкий голос звенел от экстаза мести.
— Переспав с Цезарем, ты бросила против моих войск римскую армию — спасаясь от врагов, я утонул в болоте. Ты вышла замуж за младшего брата, но после смерти Цезаря в Риме отравила его, чтобы не мешал. Ты соблазнила полководца Антония, и он казнил твою сестру Арсиною — соперницу в золотом венце. Ты хладнокровно испытывала на пленниках действие ядов — и погубила десятки людей, в том числе царя Армении. Ты убивала жен и детей тех военачальников, что сдавали крепости врагу. В твоем змеином сердце не было и капли жалости, сестра. Поднявшись из могилы на Страшный Суд, я ужаснулся: как же тебя романтизировали потомки! Истории о неземной любви, возвышенные страдания, бабские романы в мягких обложках и слезы поэтов о твоей безвременной кончине. Штук двадцать фильмов, где тебя сыграли Элизабет Тэйлор и секс?бомба Моника Белуччи. Дамы задыхаются от твоего образа бедной страдалицы. Но я?то знаю — ты вовсе не прекрасный пупсик, а циничная блядь.