Апостол кивнул, на его лице появилась улыбка.
— Представляю себе картину всеобщего прощения, — тягуче, чуть ли не по слогам произнес он. — На Земле остаются шестьдесят миллиардов мертвецов с вечной жизнью. Сикхи в тюрбанах. Древние римляне. Индейцы сиу. Самураи сегуна Токугавы. Плюс московские олигархи. Нью?йоркские яппи. Китайские коммунисты. Элвис Пресли, полководец Ганнибал, Джон Леннон с Лениным — забыл уж, кто из них кто, Мао Цзэдун, султан Мехмед Второй — завоеватель Константинополя, Калигула, Ельцин с дирижерской палочкой. Господи, какой же у тебя крутой юмор, а? Это будет феерическая ЖЕСТЬ.
Иисус, откинув прядь волос назад, весело расхохотался.
— Нет, тут уж ты перебрал! Конечно, мне не нужно такое столпотворение на Земле. Мертвые вернутся в свои миры и останутся там. Ад исчезнет, и нам не с кем станет соперничать за людские души. Живые на Земле пусть живут, как прежде, если смогут.
Мертвые вернутся в свои миры и останутся там. Ад исчезнет, и нам не с кем станет соперничать за людские души. Живые на Земле пусть живут, как прежде, если смогут. Раньше они сваливали свои грехи на то, что бес попутал, а теперь… как им сейчас оправдаться, когда бесов?то и в помине нет? Ну, а 144 тысячи праведных девственников я возьму наверх, в небесный Иерусалим, чтобы царствовать со мной тысячу лет — слово надо держать. Однако, Иоанн… ой, скучно мне будет. Скажем, когда я появлюсь в футболке «Металлики», у них же дар речи пропадет.
— Именно это со мной как?то и случилось, — подтвердил Иоанн.
— Ну а что здесь такого? — всплеснул руками Иисус. — Если мы в Раю, так мне по жизни ботаника изображать? Даже блэк?метал есть очень приличный. Поразительно! Сначала у меня были проблемы с Синедрионом Иудеи, что я действую нестандартно, а теперь — с моими же сторонниками. Тихий ужас.
Иисус снова включил телевизор. Там шел рекламный ролик — о жулике, который стащил новый альбом Тани Булановой и сошел с ума на втором часу прослушивания. «Не укради», — на автомате угадал слоган Иоанн.
Он не ошибся.
Глава X
Гибель (вертолетная площадка, башня «Газпрома»)
Вертолетная площадка «Газпрома» — как гладиаторская арена. Двое сражаются, а остальные просто глазеют. Звон, лязг и топот. Большинство «болеют» за Самхайна (и уж особенно хель ), но было бы странно ожидать другого. Он их кэльмитон , то бишь предводитель. А вот за кого болею я? Трудно сказать. Выбор небогат: один из воинов мой отец, а второй — мой брат, и не дай вам Сатана никогда такого выбора. Мне хреново. Приступ от присутствия ангела начался еще в коридоре, когда мы шли к туалету для леопардов, а теперь серьезно усугубился. Думаю, лицо у меня просто зеленое. Сдерживаю тошноту из принципа. Нет, только не при НЕМ.
Серы, вашу мать! Кто?нибудь, дайте мне серы!
— Что тебе здесь надо? — хриплю я, пересиливая себя.
Праведный Ной, стоя по левую руку, строго смотрит на меня сквозь очки. Ave Satanas, я ангела?то с трудом переношу, а тут еще и райский пророк. Двойное облучение радиацией! Сто пудов, потом терапию зла проходить.
— А ты не изменился, Агарес, — задумчиво говорит Ной. — Крепко нас не любишь?
— Кто сказал, что не люблю? — удивляюсь я. — Да я вас ненавижу!
Аваддон ловко уходит из?под удара Меча Душ. Профессионально, как спортивный фехтовальщик. Самхайн, делая резкие рывки, режет воздух рукой, превратившейся в лезвие, — но пока что не повредил на ангеле и одежды. А тот в самом начале схватки успел?таки воткнуть «серп скорби» своему врагу в бок, но… бесполезно. Не только рана срослась — рубашка The End тут же сшилась.
Это не бой, а сплошная хореография. Только со стороны Самхайна — забава кошки, играющей с мышью, а для Аваддона — танец смерти. Те одиннадцать , в балахонах, просто мрачно молчат — лишь у хель раздуваются ноздри, как у кокаинистки.
Удар. Еще удар. Аваддон снова уклоняется, но уже с меньшей резвостью.
Меч Душ срезает ему клок волос с головы. Черных, как смоль. Их подхватывает ветер — и уносит далеко, в глубь багровых облаков.
— Почему ты не вмешаешься? — строго спрашивает меня Ной.
— Нельзя. — Я качаю головой, кривясь, как от зубной боли. — Аваддон вызвал его на честный бой. Ты видишь, остальные тоже не вмешиваются. По кельтским обычаям — это запрещено. У демонов тоже есть правила.
— Я не в силах помочь Аваддону, — вздыхает Ной. — Передвигаться быстро могу, а вот молнии рассылать — кирдык. Я пришел извиниться перед ним.
Я пришел извиниться перед ним.
Натиск Самхайна усиливается. Аваддон уже не атакует, только защищается. Меч Душ, втыкаясь у его ног, оставляет на крыше рваные полоски.
Лязг. Звон. Хрип. Скрежет.
— Извиниться? — удивляюсь я. — За что? А?а… кто?то послал к нему Смерть.
— Да, — говорит Ной, не отрывая взгляда от сражения. — Смерть позвонила мне от Института космических исследований; оказалось, ее подставили. Ангел Хальмгар сообщил ей, что это личный приказ Иисуса (двойной удар током ). Но Господь (вашу мать, третий удар током!!! ) такого приказа не отдавал. Хальмгар, используя свое влияние начальника Генштаба при Армагеддоне, почетный титул третьего ангела Апокалипсиса и курьера Службы поручений Господних, пошел на заведомый подлог. Я уже велел заключить его под стражу. Он приказал Смерти уничтожить вас, забрать в Небытие, потому что посчитал — это вы с братом украли Сатану, чтобы сорвать Страшный Суд.