Ее раны зажили; так же, как и мои.
Наверное, я всегда любил Дездемону больше, чем она любила меня. Вот почему ее пребывание здесь стало бы предательством, предательством жизни.
Что еще?
Кот все?таки сделал перо Наглых Драйверов. Это тяжелое Желтое, и деньги, которые мы за него получали, оказались очень даже кстати — чтобы время от времени подкупать Генерала, позволявшего мне проходить сквозь двери, проходить сквозь которые мне, по идее, не полагалось.
Именно Кот убедил меня написать эти воспоминания. Я еще даже не знаю, как их назвать. Разумеется, не «Наглые Драйверы». Может быть, я назову их своим именем. Или именем того, кто я есть. Кем я стал.
Может быть, вы их читаете прямо сейчас.
Или, может, играетесь с этим пером.
Или, может быть, вы уже в пере, и вам представляется, что вы читаете этот роман, и вы даже не осознаете…
Ладно, неважно.
Игра скоро закончится.
Еще мгновение…
И все закончится.
Старая леди
Пару часов назад Кот Игрун взял меня с собой на встречу с Генералом Нюхачом, и мы вызвали дверь номер восемь.
А ЭТО НЕ БЕЗРАССУДСТВО, СЭР?
— Я думаю, нет. Просто пропусти нас.
ТОЛЬКО ВНАЧАЛЕ МНЕ НАДО… ТАК… ЕСТЬ…
Мы оказались в огромной спальне. Комната погружена во мрак. Не видно вообще ничего.
— Пусть глаза привыкнут, — прошептал Кот.
И я ждал. Это заняло минуту?две. Но даже когда глаза привыкли к сумраку, я различил только слабый пурпурный блеск этого мира. Вокруг постели темнели какие?то очертания, но они были слишком в тени; более?менее ясно была видна только сама кровать.
Большая кровать с пологом на четырех столбиках в старом стиле, с пожелтевшими простынями, и вся покрытая пылью. В кровати кто?то лежал, закутавшись в покрывало. Я придвинулся ближе и разглядел лицо на подушках. Старая, очень старая леди; лицо- все в морщинах.
— Это Мисс Хобарт? — спросил я.
— Осторожнее. Мы не должны ее разбудить.
И я прошептал еле слышно:
— А сколько ей лет?
— Очень много.
Я не мог отвести от нее взгляда, и когда она заговорила, это было лишь легкое дуновение у меня в сознании.
— Добрый вечер, уважаемый сэр.
Ее лицо не двигалось; ее губы, ее закрытые глаза, ее покрытый морщинами лоб — все погружено в тишину. Кот осторожно прикоснулся к моей руке. И я так же тихо сказал ей:
— Добрый вечер… Мисс Хобарт.
Ее лицо, как бы сотканное из теней. Ее дыхание, ускользающее от меня.
— Это будет твоя работа, Скриббл. Когда меня не станет.
Я поглядел на Кота Игруна, но его было почти не видно.
— Что ты имеешь в виду, что тебя не станет?
— Ничто не вечно.
— Даже в Вирте?
— Даже в Вирте.
— И что я должен буду делать?
— Следить, чтобы она не проснулась. Еще не время.
— А что будет, если она проснется?
— Мы все там, Скриббл. У нее в голове, у мисс Хобарт. Весь Вирт. Понимаешь?
— Да, я понимаю.
— Так что ты не шуми. Не шуми.
— Не буду.
Не буду.
… молодой паренек вынимает перо изо рта.