— Я не знаю, как ты это сделал, приятель, но эта змея просто взорвалась! Бамц — и все! Это было потрясно.
Я почувствовал сильную руку, схватившую меня под плечом и поднявшую меня на ноги. Я уставился прямо в лицо юного азиата. Лицо, залитое дождем — сумеречным дождем. Его черные волосы падали на глаза, но я видел в них жизнь и энергию.
— Иди, приятель, — сказал он. — Не знаю, что у тебя на уме, но пусть у тебя все получится.
Он взял меня под руку и отвел туда, где ждала Твинкль. Я все время оглядывался — боялся, что змея вернется за мной. Но никакой змеи не было, никаких цветов, ничего — просто серый дождь, бьющий по воде озера.
Я упал в объятия Твинкль.
Она потянулась к моему лицу, чтобы смахнуть какую?то грязь. Приятное ощущение — это ее прикосновение. Я взял азиатского парня за руку. Он улыбнулся. Я видел, как остальные ребята бегут со всех ног — прочь от одинокого копа. Он стоял совершенно голый, под дождем, подростки растащили его одежду, и, можно даже не сомневаться, прикарманили пистолет. Коп, ясное дело, выглядел жалким и потерянным — розовый и дрожащий под осенним дождем.
— Ладно, удачи, — сказал азиат и ушел, скрывшись в дожде. Музыка смолкла, систему вырубили; огни погасли, один за другим, и воцарилась тьма.
Полночь.
Твинкль взяла меня за руку. Я по?прежнему был по уши в собачьем дерьме, но я уже не переживал — дождь смоет всю грязь. А вот Существо у меня за спиной обвисло…
Мертвым грузом…
Я вспомнил пальбу. Вспомнил, как падал под пулями. Но только теперь до меня дошло, куда эти пули попали.
— Они застрелили Существо, — сказал я Твинкль.
— Ты не волнуйся, — отозвалась она.
Но я не мог сдержать слез.
— Оно мертво, Существо.
Все, что я мог сказать. Все, о чем я мог думать.
Потому что теперь я уже окончательно потерял Дездемону.
— Держитесь, мистер Скриббл. Большая Тварь спасла вас.
— Ради чего? — рыдал я. — Ради чего?
Потому что нельзя перекачать смерть за жизнь.
Даже в Вирте.
Озеро, мерцающее последними отблесками заката. Груда мертвой плоти — у меня за спиной. И мы с этой девочкой — бредем по берегу, вдоль кромки воды.
Направляясь в никуда.
Все дерьмо смыто дождем.
День Двадцать Четвертый
«Крутое дерьмо».
Конец поста
— Ты знаешь, где «Сливи Тув»?
— Конечно.
Конец поста
— Ты знаешь, где «Сливи Тув»?
— Конечно. Он за холмом. Мы его проезжали.
— Там работает Барни. Ты помнишь Барни?
Твинкль кивнула.
— Он поможет тебе. Ступай туда. Прячься за деревьями. Держись самых темных улиц.
— Мистер Скриббл…
Ее молоденькое личико было все мокрое после трипа.
— Теперь ты сама по себе, малышка, — сказал я.
— А как же ты, Скриббл? Что ты будешь делать?
— Да так, кое?что.
— Главное, верь.
— Правильно. Главное — верить. Иди.
И Твинкль пошла — в темное утро сквозь дыхание деревьев. Она оглянулась лишь раз.
— Не останавливайся, — крикнул я.
Не останавливайся.
Я сдернул с плеча одну лямку, потом другую, снял с себя Существо и положил его на землю.
Его мертвые глаза глядели прямо на меня.
То есть, наверное, это и были его глаза.
Существо, разумеется, было мертво. Две дырки в спине, куда попали пули.
Но мне оно нужно живым. Я достал из кармана Изысканное перо и вставил его в рот Существа, если это был рот. Сошло бы любое отверстие. Я колотил и колотил его в грудь.
— Давай! Ну, давай же!
Просунул перо еще дальше — вполне достаточно для воскрешения Лазаря, так почему бы и не для воскрешения Существа. Я молотил кулаками по его груди… думая о Битле и Мэнди, и о том, как я всех потерял… потерял ни за что … молотил кулаками… снова и снова….
Ничего.
Нулевой эффект.
Его мертвые глаза.
Я потерял тебя, мой инопланетянин… и все уйдет вместе с тобой.
Я вытащил перо. Потом поднял тело и понес к берегу озера.
Опустил его в воду.
Существо на мгновение застыло на поверхности, пока вода не залила все его поры. Потом оно потонуло. Скрывшись под водой.
Все кончено.
Я обернулся туда, где азиатские подростки паковали свое оборудование. Дождь слегка поутих, и дорога, казалось, находилась за несколько миль отсюда, и поэтому создавалось впечатление, что я пока в безопасности и свободен. На какое?то время.
Но это лишь впечатление. Никто не бывает свободен и в безопасности, если он этого не заслужил.
Я подошел к деревьям, нашел то место в цветах, где когда?то, скрытые листвой, лежали мы с Дездемоной, доставляя друг другу радость и наслаждение. Озеро рябило между тенями и ветками, а от пера исходили вспышки желтого.
Пора отправляться.
Но куда? Тебе нечего дать взамен, Скриббл, так какой, вообще, смысл?
Я поднес перо ко рту. Едва коснувшись нижней губы.
По тут же убрал, неуверенный в себе.
Так давно мы отправлялись под желтым в последний раз!
Я вставил перо в рот.
На этот раз — глубоко.
Почувствовал яркий блеск; изысканные очертания желтого.
Дездемона зовет.
В последние мгновения реальности я вытащил перо изо рта и положил его в карман. Изысканное Желтое вставило…
Дездемона, где?то…
Конец поста.
Странный дом
Желтый свет омывал мне лицо.
— Хорошо выглядишь, Стивен.
— Спасибо.
— Ты держался молодцом. Можешь собой гордиться.
— Да, я знаю. Но у меня, наоборот, ощущение, что я все запорол.
— Не надо так говорить. Ты прошел.