Пыльца жасмина падала на нас с дворцовых потолков, а я продолжал слышать голоса…
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! СЕЙЧАС ВЫ НАХОДИТЕСЬ В МЕТАВИРТЕ. СТУПЕНЬ ВТОРАЯ. ЭТО БОЛЬШАЯ ГЛУПОСТЬ, ВАМ СЛЕДУЕТ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ДАННУЮ ОБЛАСТЬ. СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ. ЭТО БЫЛО ПРЕДПРЕЖДЕНИЕ ОТ СЛУЖБЫ ОБЩЕСТВЕННОГО ЗДОРОВЬЯ.
— Ты слышала? — спросил я. — Слышала?
— Что такое, любовь моя? — нахмурилась Дез.
— Этот голос! Прислушайся к нему! Неужели ты ничего не слышишь?! Мы в Метавирте!
— Не говори ерунды.
И когда она это сказала, она взяла меня за руку. Ее пальцы были мягкими и длинными, с острыми ногтями, которые вонзились мне в руку, слегка царапая кожу — достаточно, чтобы возбудиться.
— Ладно, влюбленные голубки. Хватит болтать, — провозгласил Битл. — Вот они повылезали, ублюдки!
И тут появились змеи, распутываясь из теней, из золотых теней. Все — фиолетовые и зеленые, придающие блеск этому миру. Ядовитый блеск. Они появлялись сотнями, но они были так переплетены друг с другом, что короткой человеческой жизни не хватило бы, чтобы их сосчитать.
Я попытался убежать. То есть, мне кажется, что попытался.
Но что?то меня удержало; здесь ты должен вести себя безупречно.
Из мрака поднялся король Такшака. Его огромная голова была вся изуродована и в крови. Он, похоже, был сотворен из дыма, а не из плоти — змея из дыма.
ВЫ МНЕ ДЕЙСТВУЕТЕ НА НЕРВЫ! ПОЖАЛУЙСТА, ПОКИНЬТЕ ЭТОТ МЕТАУРОВЕНЬ НЕМЕДЛЕННО.
Битл отразил первый натиск, размахнувшись своим плотницким молотком вниз по сложной кривой, мускулы у него на руках разбухли, будто чумные бубоны. Голова молодой змеи приняла удар и раскололась, так что травяной сок попал внутрь, влился в систему, и змея разлетелась на части, и тогда змеиный сок оказался везде, брызнул прямо на нас. Но это извержение смотрелось так здорово, что мы тут же присоединились к Битлу, опуская молотки на головы змей, увертываясь от ядовитых клыков, упиваясь соком, который изливался на нас, словно маринад дождя.
Первую линию змей мы вырубили, словно наши молоты были из плоти и крови, и все казалось таким простым — слишком простым для Желтого. Может быть, Желтые вовсе не так страшны, как их малюют. Или, может, я просто грезил, и ничего этого не было. Может, я снова улавливал Призрачный Зов, видел грязь сквозь стекло.
Неважно.
В тот вечер несколько змей снов погибли, вот все, что я вам скажу.
Разумеется, мы были на высоте и справились с заданием — мы сделали это как воины, как герои. Мы не достали Такшаку, Короля Змей, но припечатали молотками немало ублюдочных тварей. И мы вернули обратно серьги, и доставили их по адресу.
Битл был весь увешан змеиной кожей, слоями змеиной кожи — он содрал эту кожу своими собственными руками. И приколол к куртке змеиную голову — персональный сувенир победы.
— Это был охуенный театр, Дез! — воскликнул он. — Спасибо, что нашла его.
— Всегда пожалуйста, Би, — ответила моя сестра.
Мы все были измотаны; Брид быстро заснула на диване; я устроился в своем любимом кресле, Дездемона — на ковре у огня. Только Битл оставался на ногах; он расхаживал из угла в угол, как заджэмованная пантера, ищущая, кого бы слопать.
— Я себя чувствую, как выжатый лимон, — сказал он. — Пойдем, Бриджит. Пора в кровать.
Она поднялась, и они вышли из комнаты, и дверь с мягким стуком закрылась за ними.
— Пойдем, Бриджит. Пора в кровать.
Она поднялась, и они вышли из комнаты, и дверь с мягким стуком закрылась за ними.
Мы с Дездемоной остались в полном одиночестве, вдвоем против всего мира.
— Ну что, может быть, тоже в кровать? — спросил я, копируя Битла.
— Да, пожалуй, — сказала она.
Сердце у меня забилось чаще.
Словно она никуда не пропадала.
Мы набросились друг на друга под покрывалом, и в окно задувал теплый ветер, напоминавший Английский бальзам.
Как будто она никуда…
И уже после — когда мы лежали животом к спине, моя правая рука у нее на груди, левая обвивается вокруг ее шеи, моя правая нога расположилась поверх ее ног, моя левая искусно подогнулась под ее бедра, и ее дыхание в такт моему, как часы?близнецы, — какой?то мужчина вошел в нашу комнату.
Дездемона погрузилась в сон, я тоже задремал, но все?таки чувствовал его присутствие в темном пространстве — словно привкус, оставшийся во рту после давно завершенного пиршества.
— Молодой человек, — сказал призрак. — Вы меня очень разочаровали.
Я не стал открывать глаза; я зажмурился от страха.
— Вне всяких сомнений у вас есть оправдание, — сказала тьма.
— Дездемона… — позвал я тихонько. Или попытался позвать. Или подумал, что, наверное, надо было ее позвать. Или не позвал. Неважно. В любом случае, Дездемона дрыхла без задних ног.
— Откройте глаза, молодой человек, когда смотрите на меня.
Что?то заставило меня подчиниться, какая?то внешняя сила.
Мой отец стоял у кровати и смотрел на меня.
О черт! Ох, блядь! О Боже!
Я не мог пошевелиться. Почему я не мог пошевелиться?
Подожди, не психуй. Этого не может быть. Просто не может быть.
Это не мой отец. Просто какой?то пожилой мужчина.
Отец не стоял бы здесь просто так, наблюдая за своими детьми в постели. Он размозжил бы мне череп. И вовсе не из?за благопристойности. Нет. Из зависти; притом, что он несколько раз с ней спал, со своей собственной дочерью, со всеми этими язвительными замечаниями в ее адрес…