— Жри, давай, Ежикоголовый, — сказал он мне. — Смакуй.
— Обязательно, — отозвался я, наполнив мой рот сочным жареным мясом. — Ого, вот это вкуснятина!
— Просто скажи им, что это Барни готовил. Барни, шеф?повар. Запомнишь?
— Запомню, — промямлил я с полным ртом.
И тут рядом со мной возник Битл, накладывая себе полную тарелку.
— Нормальная жратва, Скрибб? — спросил он.
— Разумеется, — сказал я. — Барни, шеф?повар, готовил.
Барни, шеф?повар, улыбнулся мне благодарной улыбкой.
— Что?нибудь слышно о Мердок, Скриббл? — задал вопрос Битл.
— Я держусь тише воды, ниже травы.
— Ну конечно. Играть в Лимбик?клубе, переполненном песиголовцами?говнюками. Это теперь называется тише воды, ниже травы, крошка.
— Мне же надо на что?то жить, Би.
— Эй, а все?таки здорово мы отделали эту суку?копа, правда?
— Ага.
— Надо было ее прикончить. Зря ты меня остановил.
— Они бы прислали кого?то другого.
— Я понимаю. Но зато сколько было бы удовольствия. Эй, между прочим, Скрибб, спасибо тебе за басовый отрыв. Это был заебательский трип! Ох, мальчик!
— Битл?
— Что?
— Не бросай Мэнди.
— Что?
Он, похоже, опять отлетал.
— Она — твой счастливый билет.
— Да… Ну… Я как?то к ней остываю. И она ко мне охладела. Больше не хочет принимать перья. То есть, те перья, которые я хочу, чтобы она принимала.
— Я за тебя беспокоюсь, Битл.
Он взглянул на меня, лишь на мгновение, но это было великолепно. Один из тех старых хардкор?взглядов Битла. Потом снова включились перья, захватили контроль над ним, и утроенная пелена смежила его веки, затуманив его глаза.
— Ты слишком много принимаешь, Би, — сказал я. — Слишком много Червя.
Я думал, что он на меня наорет, но Битл только молча смотрел в одну точку поверх моего плеча. В его глазах снова зажегся его фирменный «битловский» жесткий свет.
— Тристан! Мой друг! И Сьюз на буксире! — закричал он, приветствуя пару, которая поднималась наверх.
— Битл… послушай меня…
Но чувака как ветром сдуло. Он оттолкнул по пути хрупкого молодого парня, направляясь неровным курсом к паре со спутанными волосами. Я наблюдал за тем, как он обнял Сьюз, а потом — Тристана, как он гладил их дреды своими длинными, покрытыми Вазом пальцами.
Я наблюдал за тем, как он обнял Сьюз, а потом — Тристана, как он гладил их дреды своими длинными, покрытыми Вазом пальцами. Матерая парочка гладила его в ответ, и все, что я мог сейчас сделать — только смотреть, не участвуя в происходящем. Сьюзи улыбнулась мне; это была глубокая улыбка, очень глубокая, и я снова почувствовал, как она забирается внутрь, лаская взглядом всего меня. Что же такое было в этой женщине, что отличало ее от всех других женщин, за исключением, разве что, Дездемоны? Мир вокруг закружился. Фетиш, и Блаженство, и танец; все они вставили мне. Я отвернулся от любви, сделал шаг назад — в сторону от Битла, в пустое пространство. Джентельмен ждал меня там, в своем павлинье?зеленом костюме?тройке и своей мудростью.
— Не дай ему до тебя добраться, Скриббл, — сказал он.
— Скажешь мне свое имя? — спросил я.
— Ты знаешь, кто я.
— Да, — согласился я. — Я тебя знаю.
Но откуда?
— Пока что этого достаточно, — заметил он, прочитав мои мысли.
— Существо все еще живо? — спросил я.
— Все еще живо. Так же, как и Бриджит.
И опять — что?то в его голосе меня зацепило.
— А откуда ты знаешь?
— Я наблюдаю за проносящимся мимо миром.
— Где Существо?
— Я думаю, ты должен сам догадаться.
— Скажи мне!
Он смотрел на меня. Желтые глаза. Этот взгляд глубокого узнавания, который достается тебе только раз в жизни. Его пристальный взгляд был золотым, и все плохие воспоминания, все потери — они уходили прочь. Я влюблялся, серьезно влюблялся в этого человека. Но я не знал — почему, разве что это было — как влюбляться в давно потерянного друга, только такого, которого ты никогда не встречал раньше. Он начал говорить, но вдруг его глаза переключились в одной быстрой вспышке направо, вверх над моим плечом.
Я обернулся и увидел Битла и Тристана. Они крепко обнимали друг друга.
И все было бы хорошо, вот только Тристан не обращал внимания на Битла, то есть, абсолютно. Он смотрел, не отрываясь, прямо в глаза Джентельмену. И больше его не видел никто. Я осознал это только тогда. Никто — только я и Тристан. Нас это объединяло, но я не мог понять, почему.
— Что происходит? — спросил я, и его глаза повернулись обратно ко мне, полные боли и страдания.
— Дело такое, Скриббл, — сказал он. — В тебе яд. У тебя внутри.
— Укус змеи? — спросил я.
— Я не знаю, откуда он берется. У некоторых он есть. У большинства — нет. Те, в ком он есть, должны это использовать. Ты не используешь.
— Ничего не понимаю.
— Я тоже когда?то не понимал. В твоем возрасте. Но однажды ты все поймешь. Однажды ты осознаешь. И все встанет на место. Ты найдешь, что искал.
— Но каким образом? — допытывался я, но Джентельмен снова проделал свой трюк c незаметным исчезновением.
— Скриббл! Иди сюда! — голос Битла ворвался в мой транс. — Скриббл! Давай поболтаем. — Он выпустил Тристана и снова пристал ко мне. Как банный лист к жопе. Его зрачки плясали под мутной пеленой, что затянула его глаза. — Скриббл, я хочу тебе что?то сказать. — Его голос был глухим и невнятным, в нем еще чувствовался отходняк от басовой инъекции. — Послушай меня! — закричал он, крепко схватив меня за руки.