— Они отправились в прошлое, в плохое прошлое, в поисках знания, — ответила фигура.
Она протянула перо Дез.
— Почему бы тебе не попробовать тоже, — сказала она.
Дездемона на секунду заколебалась, затем взяла желтое перо и поднесла его к губам.
— И что будет? — поинтересовалась Дез.
— Прошлое ждет, — разъяснила фигура. — Ты можешь отправиться в прошлое и изменить его. Таким образом приобретается знание.
Дездемона взяла перо в рот.
— Дез… — Мой голос воззвал к ней в цветущем саду. — Это может быть опасно…
— Да, это опасно, — подтвердила фигура. — Это Желтое перо.
— Это Желтое перо, Скрибб! — воскликнула Дез. — Ты ведь всегда хотел его попробовать!
— Да, но…
— И сколько у тебя было шансов? — сказала сестра.
— Не много.
— Вот он, твой шанс, — сказала она. — Наш шанс. Давай сделаем это.
— Дез…
— Это не для слабаков, — сказала фигура, но сестра уже вставила перо в рот. Она повернулась ко мне.
— Я хочу туда, Скриббл, — сказала она. — И хочу, чтобы ты был со мной. Ты пойдешь?
— Пожалуйста, не надо, Дез.
Все, что я мог сказать.
Никакого эффекта.
Дездемона затолкала в рот золотое перо — до предела, по самую глотку. Ее глаза вспыхнули желтым, и земля разверзлась у нее под ногами, и трава потянула ее за собой, желтая трава, вонзаясь в нее колючками. Дездемона закричала:
— Скриббл!!!
Но что я мог сделать? Усики растений обернулись вокруг конечностей моей сестры, вытягивая кровь из сотни мест, когда шипы прокололи ее кожу. Это не напоминало столь легкий прием, полученный остальными фигурами; они не исчезали с воплями. Это происходило неправильно, день получился неправильный!
Что я мог сделать?
Желтые сорняки тянули мою сестру вниз; ползучие побеги и колючки крепко впились в ее тело и тащили вниз — в мир под почвой.
— Знание — это пытка, — сказала фигура. — Я вам, кажется, говорила.
Я рванулся к Дездемоне, изо всех сил пытаясь ее удержать.
Но цветы победили.
Они тащили ее под землю, пока на поверхности не остались только ее волосы, ее великолепные волосы, а потом даже они пропали, задушенные травой — и осталась только трава, светлые цветы. Они выросли там, где она похоронила себя самое, густо покрыв это место в считанные секунды.
У фигуры в руках снова было перо, и она предлагала его мне.
— Отъебись от меня!
Мои слова.
— Хорошо, — сказала она. — Ты еще слабый. Может, когда?нибудь…
И с этими словами она ткнула перо себе в рот. Ее глаза засияли золотом ярче, чем солнце в безоблачный день, и я остался один — в саду, в Английском саду.
Перо покружилось мгновение и начало падать. Я потянулся за ним.
Я потянулся за ним.
Желтая птичка слетела вниз — скоростная клякса, — поймала перо клювом и сразу же улетела назад, чтобы обперьить свое гнездо.
И кто теперь обперьит мое гнездо?
Сад опустел. Я остался совсем один. Одинокий человек в пустом саду, и слезы в его глазах.
Одинокий человек в пустом саду, и слезы в его глазах.
Я оставался там два, три часа, точно не знаю. Знаю только, что долго.
Затем меня выбросило.
Я себе этого никогда не прощу. Почему Дездемона меня покинула? Я провел столько часов, размышляя над этим вопросом! Что я сделал неправильно? Неужели ей меня не хватало? Чего ей еще было надо?
Есть вещи, которые просто должны случится. По?другому — никак.
Вот так мы потеряли Дездемону. И так я проснулся, весь облепленный Существом из Вирта, словно каким?то тяжелым дерьмом.
Уровни обмена.
Тяжелые утраты.
Мердок медленно отвела от меня пистолет по направлению к реальной угрозе. И вот два пистолета — нацелены друг на друга, отражаясь друг в друге с одинаковой смертоносной целью. Битл и Мердок.
И тут я услышал вой. Так воет волк на луну.
На сцене возник Динго Клык. Пасть оскалена так, что видна внутренность глотки, слюни текут ручьем. Он выл на луну, созывая собак со всего Фаллоуфилда. Ощущение было такое, как будто выла сама луна.
И я слышал, как собаки отвечают.
Фургон Динго распахнулся, и оттуда выползла парочка гибридов, царапая когтями бетон. Кажется, у Мердок тут же на месте пошли видения Собаки Карли, и ей вовсе не улыбалось поучаствовать в повторной игре в полный провал в нашей квартире. Ее рука с пистолетом взметнулась, пистолет выбросил дым. Раздался грохот. Пуля рванулась к цели.
Битл ей ответил.
Более?менее сразу. Хотя и не в то же мгновение.
Сначала выстрелил один пистолет.
Потом — другой.
И один пистолет выстрелил чуточку позже другого.
Теперь слушайте очень внимательно. Вот секрет, как надо жить: выстрели из своего пистолета раньше, чем кто?то выстрелит в тебя.
Битл отшатнулся от пули.
Его плечо взорвалось. В его плоти раскрылся теплый цветок. Меня немного забрызгало кровью Битла, но только немного.
В голове у меня надрывалась сирена, где?то под крепко зажмуренными веками, и выли волки — это взбесилась тусовка песиголовцев.
А потом были пули, внезапно свистящие повсюду. Внутри у меня — не снаружи, а именно внутри, — раздался пронзительный вопль, словно какую?то женщину зацепила шальная пуля.
Интересно, кто это? Кто словил столь паскудный подарок?
Надеюсь, это не Мэнди. Надеюсь, это не…
И тут я почувствовал, что взлетаю — взлетаю над всем этим бедламом. Над миром дождя. Над миром сирен и воплей. Над всей его болью, каплющей, как последние дождевые капли в небольшой тихий бассейн солнечного света.