— А теперь нужно произвести анализ магического фона Москвы до и после воскрешения Брюса, — сказал с озабоченным видом Карлос. — Вы извините меня, сеньоры, мне нужно несколько минут для настройки аппаратуры.
— Вы извините меня, сеньоры, мне нужно несколько минут для настройки аппаратуры.
Карлос углубился в изучение графиков, которые с огромной скоростью возникали и сменяли друг друга на цветном экране, а профессор и Миха, встав у него за спиной, с интересом наблюдали за манипуляциями. Управление компьютером осуществлялось прямо с дисплея, причем машина словно сама угадывала или просчитывала очередные действия Карлоса. Профессору стало ясно, что специальная программа сканирует радиочастоты, на которых передается самая разнообразная информация, анализирует ее и выдает в графическом виде на экран компьютера.
«Хороший он парень, этот Карлос, — думал Серебряков, — и приятно сознавать, что человечество в будущем не деградирует, как предсказывают многие фантасты, а выйдет на новый уровень прогресса. И хорошо, что не будет больше мировой войны, а государства научатся разрешать свои конфликты мирным, цивилизованным путем. Но для этого сначала надо остановить Брюса и наступление темных сил…»
— Профессор, Михаил, готово, садитесь поближе, — предложил Карлос.
— А сморкаться в этот компьютер можно или он только картинки показывает? — недовольно проворчал Миха, опускаясь на стул слева от гостя из будущего.
Серебряков сел справа, и Карлос принялся демонстрировать им результаты своих исследований.
— Вот обратите внимание, сеньоры, на этот график несчастных случаев за последние полгода. А это, — он показал рукой на соседний, — со времени воскрешения Брюса.
— Что же получается, — вскричал Серебряков, — показатели выросли более чем в три раза?
— Верно, — сказал Карлос, — но это еще далеко не все! Посмотрите сводку преступлений! Налицо сто пятьдесят процентов роста.
— Это невероятно! — разволновался профессор.
Михаил не проронил ни слова, но с каждой минутой становился все мрачнее. Он мысленно ругал себя за то, что силой не воспрепятствовал тетке и профессору в их безумном эксперименте. Ведь можно было просто отобрать у них и уничтожить проклятый скелет Брюса.
— А это, видите, горят торфяники. Пожарами охвачена вся Московская область, — продолжал, прокручивая на экране пальцем информацию, Карлос. — Здесь аварии на электроподстанциях, а вот это статистика самоубийств. Буквально эпидемия суицидов.
— Какой кошмар! Я представить себе не мог…
— Еще мощная эпидемия гриппа. Обычное дело посреди лета, не так ли?
— Поверьте, я даже предположить не мог, что все закончится трагедией! — начал оправдываться Серебряков. — Конечно, что толку теперь сокрушаться и посыпать пеплом главу! Как вы думаете, Карлос, раз это произошло, значит, так и должно быть?
— Ни в коем случае, поэтому я здесь, в вашем времени. Я должен был успеть вас остановить, но попал в Кокон Велиара! Теперь я думаю, что это не просто случайность, кому-то очень хотелось от меня избавиться. Поэтому я не хочу обращаться к вашим современникам-магам за помощью. Они могут действовать под прикрытием белых магов на стороне инфернальных сил. Пусть воскрешение Брюса стало фактом, но это еще не конец истории. Мы с вами должны добиться восстановления магической симметрии…
Пасечник обернулся на крик, положил палку и нож на траву и пошел навстречу Саше, удивленно его разглядывая.
— Да, я Петр Вениаминович Водорябов, чем могу помочь?
— Как хорошо, что я вас нашел! — Саша облегченно вздохнул.
— Вообще-то это я хочу вам помочь.
Водорябов усадил его за стол, подкинул свежей щепы в топку самовара и раздул его древнерусским способом- с помощью собственного сапога. Вскоре тульский раритет зашипел, и чуть позже это шипение сменилось довольным паровозным пыхтением. Старик выложил в глиняную миску нарезанный крупными ломтями сотовый мед, порезал свежий хлеб и поставил перед гостем большую алюминиевую кружку.
— Угощайтесь, — добродушно пригласил гостя Водорябов, — и рассказывайте, что вас ко мне привело.
Саша почувствовал сильный голод. Сегодня ему было не до еды — целый день на нервах. Персик, который вручила ему сердобольная старушка-торговка, — не в счет. Поэтому он набросился на хлеб с медом, с наслаждением запивая угощение душистым, пахнущим дымком чаем.
— Извините меня, — сказал Саша с набитым ртом и засмущался, — долго искал вас, вот и проголодался. Я ведь, Петр Вениаминович, приехал к вам от ваших дочек…
Пасечник вздрогнул, вскочил со скамьи: его повело в сторону. И наверняка он упал бы, если бы не вцепился обеими руками в край стола.
— Что вы сказали? От моих дочек? — с дрожью в голосе переспросил он.
— Обе ваши дочери живы и здоровы, обе красавицы и работают на телевидении, они дружат и слышать не хотят о старых обидах. Они очень просят вас, Петр Вениаминович, приехать вместе со мной в Москву.
Старик молчал. Но по нему можно было понять, что он потрясен. Ему одновременно был стыдно за бегство от обеих своих семей и радостно оттого, что дочери нашлись. Точнее, это они нашли его.
— Ты уверен, что они хотят меня видеть? — глухо спросил пасечник, пряча глаза.