Ниночка и Корделия, взявшись от волнения за руки, долго стояли перед дверью Семена Семеныча, не решаясь нажать кнопку звонка. В прошлый раз колдун был с ними не слишком любезен. Корделия справилась с собой и решительно позвонила. Послышались шаги, и дверь распахнулась. Занимая собой весь дверной проем, на пороге встала грузная Виолетта. Ниночка вспомнила, что имя Виолетта переводится как «фиалка» — ничего себе нежный цветочек!
Она молча смотрела на Корделию и Ниночку, которые неожиданно притихли.
— Я вас узнала, — сказала Виолетта, — вы сюда с Вандой приходили, что вам теперь нужно?
— Нам надо видеть Семена Семеныча, — твердо сказала Корделия, взяв себя в руки.
— Опоздали вы, — тихо прошептала Виолетта, — нет теперь Семена Семеныча.
— Как? — воскликнула Ниночка. — Ведь он на вид был совершенно здоровый!
— Да вы заходите, — посторонилась Виолетта, — я вас чаем напою.
Чай она заваривала отменный. Темно-красного цвета, он пах какими-то упоительными травами и на вкус был великолепен.
Рассказывая о Семене Семеныче, Виолетта тихо плакала. Ее отец был старейшим колдуном Москвы, немногие могли попасть к нему в качестве клиентов, людей он вычислял с одного взгляда и часто отправлял пришедшего несолоно хлебавши, безо всяких объяснений. Сотрудничал Семен Семеныч и с милицией, разыскивая особо опасных преступников, маньяков и безжалостных убийц. Приходили к нему на поклон не только полковники, а случалось, и генералы. А с некоторых людей Семен Семеныч вообще не брал никакой платы, наоборот, оказывал им посильную помощь. И все его уважали и любили, а баба Ванда одно время ходила у него в ученицах.
— Вот, дописал он свои мемуары, лег спать и не проснулся. Легко ушел, — вытерла слезинку Виолетта. — Силу-то он свою давно передал внуку, сыну моему, значит.
— А с ним можно поговорить, с вашим внуком? — с надеждой спросила Корделия.
— Затруднительно будет, — ответила Виолетта, — он в Сибири, стажировку проходит у одного знаменитого шамана.
— Что же нам делать? — расстроилась Ниночка.
— Расскажите мне, что случилось, — посоветовала Виолетта, — может, и помогу чем.
Корделия обстоятельно посвятила ее во все подробности ситуации. Женщина надолго задумалась.
— А знаете, есть на юге России знаменитая ведьма, старая, но она еще очень сильна, — задумчиво произнесла наконец Виолетта. — Живет в станице Шапсугской, в горах, а слава о ней далеко идет. Зовут ее Терентьевна. Я ее еще девочкой знала. Пусть ваш отец к ней обратится и скажет, что, мол, от Виолетты пришел, она не откажет.
— Спасибо вам, Виолетта, вы нас просто спасли. — Пожала ей руку Корделия. — Мы побежим, времени у нас совсем мало, надо торопиться.
— Ну удачи вам, — пожелала Виолетта, закрывая за ними дверь.
Выйдя из подъезда, сестры отправились к Корделии, засели у нее кухне и уставились на телефон в ожидании отцовского звонка.
На пасеке Водорябова происходили странные вещи. Пересох за один день колодец, в котором вода стояла почти у самого уровня земли и деваться вроде бы никуда не собиралась. И теперь приходилось ходить за водой к роднику. Запасы крупы заплесневели, хотя лежали плотно закрытыми в сухом месте, в деревянном армейском ларе. Выстиранное белье не сохло и, несмотря на жару, болталось влажным на веревках. Пчелы были вялыми и приносили мало нектара. Да и Петр Водорябов с помощником Женей чувствовали себя неважно, быстро уставали и страдали головными болями. А еще пасечника замучила бессонница.
Засыпал он нормально, так же, как и всегда, но через час его как будто кто-то толкал, и Петр Водорябов распахивал глаза. Ему хотелось выйти из вагончика на воздух, но он почему-то знал, что делать этого не следует, и лежал до рассвета, вздыхая и глядя в темноту. Но прошедшей ночью он не то чтобы услышал, а скорее почувствовал, как к порогу вагончика кто-то приблизился.
Пасечник встал, взял в руки мощный фонарь, подкрался на цыпочках к двери вагончика и рывком распахнул ее.
Но прошедшей ночью он не то чтобы услышал, а скорее почувствовал, как к порогу вагончика кто-то приблизился.
Пасечник встал, взял в руки мощный фонарь, подкрался на цыпочках к двери вагончика и рывком распахнул ее. В двух шагах стояла призрачная женщина с голубым лицом. На ее голове змеились седые космы, глаза глубоко запали и мерцали в глубине черепа таким потусторонним светом, что у Водорябова захватило дух от ужаса. К тому же во взгляде чудовища ясно читалась неприкрытая ненависть. Старик посмотрел ей под ноги и перепугался еще больше — она парила в воздухе, не касаясь босыми ступнями земли.
Фонарь в его руках стал тускнеть и, мигнув, неожиданно погас. Водорябов вскрикнул и захлопнул дверь, но что-то острое успело в эту секунду коснуться его ноги, и он почувствовал резкую боль, как будто с лодыжки содрали кожу. Включив свет, он увидел на ноге ожог. Смазав больное место медом, пасечник кулем повалился на кровать, шепча все известные ему молитвы подряд.
Едва только рассвело, он вышел из вагончика и огляделся. На том месте, где стояла кошмарная гостья, вся трава почернела и обуглилась. Старик подошел поближе и нагнулся над черной проплешиной… и тут послышался шепот, такой тихий, как будто звучал прямо в голове.