Дверь со скрипом отворилась, и Серебряков беспрепятственно проник в подземные катакомбы. С ориентацией в пространстве проблем не возникло. Как только он сбивался с пути, на него наваливалась такая свинцовая тяжесть, словно он оказался на планете-гиганте. Меч, особенно зигзагообразные следы электрических разрядов на его клинке, слабо светился в темноте, но этого сияния вполне хватало, чтобы не потеряться в полнейшей темноте. Профессор довольно быстро стал продвигаться по узкому коридору вперед. При этом он так легко находил дорогу в запутанных лабиринтах бесконечных коридоров, что сам себе диву давался, а потом его осенило — это Брюс ведет его в нужном направлении.
Серебряков был страшно разочарован поведением кумира и подавлен из-за того, что все вышло не так, как он себе представлял. С другой стороны, профессор понимал, что сам он является весьма слабеньким магом-самоучкой! Кто он такой по сравнению с великим чернокнижником? Так, мелкая сошка.
Но это ведь не повод поступать с заслуженным ученым так надменно и бесчеловечно! Все-таки без него этот монстр сейчас был бы просто кучкой старых костей в пластиковом ведре, не говоря уже о черной коробке на полке склада…
Тут Серебряков чуть было не подвернул ногу, наступив на некстати возникший на пути кирпич. «Неужели Брюс контролирует мои мысли? — подумал профессор. В подтверждение этой теории с бочкообразного кирпичного свода свалился кусок известки и звонко чиркнул его по шлему.
Ход, по которому шел профессор Серебряков, раздвоился, но ученый уверенно повернул направо. Коридор начал сужаться, в некоторых местах рыцарю приходилось со скрежетом протискиваться в узкие щели, царапая железные бока о кирпич или бетон. Так продолжалось довольно долго, пока впереди не послышался странный шум, и профессор остановился.
Шум звучал настораживающее, он приближался, и Серебрякову стало очень неуютно, несмотря на доспехи и зажатый в руке меч. Серебряков прислушался. Больше всего шум был похож на негромкое шипенье паровоза или большой змеи. Через минуту прямо под ноги профессору выкатился целый полк крыс. Это их лапки дробно стучали по полу, а эхо разносило шум по подземелью.
Крыс профессор не боялся, даже когда-то держал дома ручного крысенка по кличке Мерлин. Серебрякова насторожило другое: что же их так напугало и заставило улепетывать со всех лап?..
Когда старшие Малышкины вернулись домой после ночного эфира, то застали умилительную картину: Алиса была уже на ногах и мыла посуду на кухне. Им и в голову не пришло, что дочка сегодня просто не ложилась в постель. Сняв с лица косметику и завернувшись после душа в белый махровый халат, Корделия прошла в гостиную, рухнула на диван.
— Как я устала, просто каторга какая-то! — обиженным тоном сказала она. — И день сегодня такой серый, тяжелый, как свинец. Давит на психику, сил моих нет.
Малышкин сел рядом с ней в кресло.
— Слушай, у тебя есть неиспользованная неделя отпуска, я возьму за свой счет… Давай рванем с тобой вдвоем куда-нибудь, отдохнем, развеемся, а?
— И оставим Алису одну, да? Она ведь английским у нас занимается, ты забыл? Нельзя прерывать процесс.
— Слушай, у тебя есть неиспользованная неделя отпуска, я возьму за свой счет… Давай рванем с тобой вдвоем куда-нибудь, отдохнем, развеемся, а?
— И оставим Алису одну, да? Она ведь английским у нас занимается, ты забыл? Нельзя прерывать процесс.
— Алиса умная девочка и не станет делать ничего плохого, — убежденно сказал Малышкин.
— Если мы оставим ее одну, я не проведу спокойно ни одной минуты! — заявила Корделия. — Какой же это будет тогда отдых?
— Но в принципе ты согласна? — Малышкин понизил голос.
— Если будет с кем оставить Алису, то да.
— Тогда давай думать…
Свежая после холодного душа, Алиса заглянула в комнату.
— Родители, за мной сейчас зайдет Юля, мы подождем Мишу Швырова и вместе пойдем гулять, ладно?
— Ладно, погуляйте, только не допоздна.
Алиса отправилась на кухню, налила себе чашку кофе, чтобы взбодриться, и встала у окна, чтобы увидеть Юльку. А та все не шла. Неужели струсила? На дорожке перед подъездом показался Швыр. Алиса поставила в раковину недопитую чашку и понеслась к выходу.
— Пока, родители, — крикнула Алиса из прихожей, — удачного дня! — И выбежала на лестничную клетку…
Алиса и Михаил решили подождать Юльку на лавочке во дворе. Несмотря на бессонную ночь, спать обоим не хотелось. Миха был необычайно серьезен, если не сказать мрачен.
— Что еще хорошего случилось? — с беспокойством спросила его Алиса.
— С теткой поругался, — отвечал ей Швыр, — я за нее переживаю и за профессора тоже, понимаешь? Ну оживили они этого Кинг-Конга, и что дальше? Если он так вот просто профессора в латы засунул, чего еще от него ждать? К тому же погода эта мне не нравится. По прогнозу сегодня должен быть солнечный день.
Швыр рассказал Алисе, что тетка хочет заполучить перстень Гиппократа, который сейчас должен быть у Грызлова.
— Понятно, зачем ей нужен перстень, для целительства, — сказала Алиса, — но это ее проблема. К нам-то это какое имеет отношение?
— Ну вот, опять двадцать пять! — возмутился ее непонятливостью Швыр. — Разве Брюс допустит, чтобы его артефакты пошли по рукам? Этот перстень — часть его могущества.