Малышкина и Карлос. Магические врата

— Можно сегодня он придет к нам в гости и Юлька тоже? Я сбегаю в магазин, куплю что-нибудь к чаю, а то у нас даже печенье кончилось!

Корделия резко села на диване. Одной рукой она отлепила с глаз огурцы, другой подхватила упавший с губ пакетик.

— Ну ты же видишь, что я пытаюсь расслабиться! Во время маски не разговаривают! И вообще, можно заранее предупреждать, что позовешь гостей?

— Я и предупреждаю, сегодня в семь, — заметила Алиса.

— Алиса! — негодующе воскликнула Корделия. — Заранее, понимаешь, заранее! Этот твой тупой Швыров, судя по его текстам, нигилист какой-то! Он хоть умеет себя вести в приличном обществе?

— Он воспитанный, — заверила ее Алиса. — И еще он племянник бабы Ванды.

Услышав эту новость, Корделия даже подскочила на месте и подумала, что, пожалуй, надо будет устроить с Михаилом совместное чаепитие, всей семьей, хотя бы на полчасика, потом они уедут с папой на работу.

— Это он тебе сказал? — возбужденно спросила она. — Как интересно… Это меняет дело. Ну конечно, сбегай, купи что-нибудь к чаю. Денежку у папы возьми…

Юля и Швыр явились к Малышкиным в семь вечера, минута в минуту, можно сказать, с боем часов, чем заслужили молчаливое одобрение Корделии. Церемония проходила на просторной кухне Малышкиных. Кухня эта, суперсовременная и супернавороченная, была предметом гордости Корделии. Здесь, в ее епархии и святая святых, ни Алисе, ни даже Владимиру Владимировичу под страхом занудной смерти не разрешалось изменять расположение предметов. Не позволено было даже переставлять голландские стулья красного дерева, перекладывать посуду, вилки, ложки и так далее по списку. Запрет не распространялся только на космического дизайна пятирожковую люстру под потолком, но на нее и так никто из Малышкиных не покушался.

Этот дух стерильной операционной подействовал на гостей угнетающе, Швыр и Юля стали двигаться как марионетки, а когда Корделия пригласила их за накрытый Алисой стол, выпрямились на стульях с таким видом, будто им в позвоночник вставили железные спицы.

Владимир с Корделией сидели по одну сторону стола, девочки по другую. Шныр занял место в торце. Величественная Корделия с останкинским телеснобизмом страшно его раздражала и одновременно смешила, он сдерживался изо всех сил, чтобы не брякнуть чего-нибудь, как он для себя сформулировал, мимо кассы. Сначала все сидели чинно-мирно за столом и пили чай, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Потом Швыров вылил содержимое своей кружки в блюдце и начал из него прихлебывать чай так громко, что у Корделии каждый раз появлялось на лице выражение переходящего в муку страдания.

Девочки переглянулись и смущенно заулыбались. У Швыра это получалось ну очень смешно: он старательно вытягивал губы трубочкой, с шумом засасывал чай, а потом еще гонял его за щеками, прежде чем проглотить.

Малышкин, в отличие от супруги, совсем не расстроился, а с интересом стал поглядывать на гостя, с невозмутимым видом смотревшего на стол перед собой. Ему показалось, что молодой человек делает это специально, чтобы позлить хозяйку. Парень ему очень понравился.

— Скажите, Михаил, а почему вы назвали свой исполнительский стиль рэп-анархия? — подчеркнуто вежливо спросила Корделия, чтобы отвлечь гостя от звукового чаепития. — Вам нравится батька Махно? Анархия- мать порядка?

Конечно, Швыр прекрасно знал, что Нестор Махно был не только анархистом-революционером, но и очень сильным черным магом, и уже поэтому он ему нравиться никак не мог. Тем более что магию Миха искренне ненавидел во всех ее трех разновидностях — черной, белой и серой, так его достала тетка своими обрядами, заговорами и напоминаниями о происхождении от потомственных колдунов. А теперь еще и Алискины шнуры пытаются его воспитывать! Ну уж нет!

— При чем здесь чья-то мать? — спросил он, больше обращаясь к девочкам, чем к старшей Малышкиной. — Анархия в идеале — это общественная взаимопомощь без подавления слабых сильными. Она не признает ни чинов, ни имен. Вы почитайте Кропоткина «Записки революционера» или его же «Справедливость и нравственность». А рэп — это понятная всем форма. Был рок, теперь рэп, по сути — речитатив, он всегда был, есть и будет. Просто ритм меняется со временем.

Надо было видеть в этот момент Корделию: челюсть у нее отвисла чуть ли не до ключиц, а брови полезли на лоб, да так высоко, что совсем немного осталось до линии волос. Рэпер заговорил человеческим языком, как валаамова ослица! Вот уж не ожидала она от Швырова такой начитанности и умения вязать слова!

— А Махно — это вовсе не волосатая личность в тельняшке с тремя маузерами за поясом и бутылкой самогона под мышкой, — продолжал Швыр.

— Это большевики его таким представили, потому что он боролся против их диктатуры. Я против любой власти, которая уродует человека.

Корделия закрыла рот и не нашла что сказать. В воздухе повисло напряженное молчание. Положение спас Малышкин-старший. Он с озабоченным видом посмотрел на часы и встал из-за стола. Прощаться все вышли в прихожую.

— Ну, молодежь, нам пора. На работу как на праздник, — пошутил Владимир Владимирович, крепко пожимая руку Швырову. — Надеюсь, Михаил, мы еще увидимся.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125