Родители Швыра недавно купили большую квартиру в бывшем доходном доме дореволюционной постройки, где едва успели сделать евроремонт в перерыве между своими заграничным поездками. Правда, на высоченный шестой этаж пришлось идти пешком — лифта не было. Михаил открыл ключами дверь квартиры, пропустил вперед гостей и вошел следом.
— Проходите в гостиную, располагайтесь, — радушно сказал он, — будьте как дома. А я в ночной суперсам слетаю за хавчиком.
Я быстро, одна нога здесь, другая там, — пообещал Швыров и ушел.
Карлос обошел квартиру, заглянул на кухню и вернулся в гостиную. Да, по меркам актуального времени семья Швыровых живет совсем неплохо. Лакированный пол из наборного паркета — в его, Карлоса, будущем натуральные стройматериалы стоят миллионы энергетических единиц. На окнах тяжелые коричневые портьеры из очень дорогой материи.
Мебель итальянского производства, удобная. Овальный массивный стол красного дерева с изогнутыми ножками выглядел как музейный экспонат. Стены гостиной украшали не дешевые репродукции, а настоящая, очень качественная станковая живопись: коллекция картин в стиле социалистического реализма.
Карлос прошел вдоль домашней галереи, разглядывая полотна. Вот колхозный праздник с грудами мяса, фруктов и овощей на столах; а здесь счастливые трактористы, полеводы и доярки с солнечными улыбками на простоватых лицах. На почетном месте триптих: большое темное полотно «Товарищ Сталин и нарком Ворошилов на лыжной прогулке» и пара мрачноватых парадных портретов по обеим его сторонам — товарищи Берия и Каганович в полный рост, оба в партийных френчах и начищенных до зеркального блеска черных яловых сапогах…
Из общего ряда картин выбивается поясной портрет Григория Распутина и, скорее всего, кисти Врубеля. Очень живо написано: глаза у старца-экстрасенса горят мистическим огнем, фанатичный взгляд пронизывает буквально насквозь. Есть в нем что-то демоническое, заставляющее напрячься и отвести взгляд в сторону. Но Карлос не сделал этого из чувства противоречия. Он весело Распутину подмигнул, ничуть не удивился, когда старец подмигнул ему в ответ, и перешел к следующему портрету.
Профессор со скрипом рухнул в большое кресло и с блаженной улыбкой вытянул железные конечности. Минут пять прошло в полной тишине.
— Самое удивительное во всей этой истории с моим посвящением в рыцари, — прервал молчание Серебряков, — что я совсем не устал. Ноги стер до крови, а сам, представьте себе, любезнейший дон Карлос, свеж как огурец. Как я на шестой этаж-то взлетел в этих железках? Как вы это объясняете с высоты своего исторического опыта?
— Магия, — лаконично ответил Карлос, разглядывая портрет Берия.
Великий черный маг выглядел словно живой. И пенсне на круглом сытом лице отлично выписано. Прямо хоть сними!
Профессор продолжал удивляться произошедшим с ним переменам:
— Скитаюсь черт знает сколько времени по подвалам и чужим домам, в моей квартире благоденствует этот захватчик Брюс, и вдобавок громыхаю, как целый ящик кастрюль, люди в сторону шарахаются! А мне летать охота! Чувствую себя подростком. Как вам это нравится, молодой человек?
— Поздравляю, — нахмурился Карлос и повернулся к профессору: — Может, сказать спасибо Брюсу за заботу о вашем здоровье? Это ведь ваша была идея его оживить?!
— Я просто мечтал побеседовать с ним о флогистоне! — простонал Серебряков. — И вот что из этого получилось.
Из прихожей донесся звук открываемой двери и шум шагов.
— Я пришел! — крикнул гостям нагруженный пакетами Швыров.
Убрав часть продуктов в холодильник, он принялся готовить ранний завтрак, как вдруг зазвонил его мобильный.
— Привет, Миха, это я, — раздался в трубке Юлин голос. — Слушай, у меня тут с перстнем небольшая загвоздка вышла.
— Что случилось? — встревожился Швыров.
— Миша, он не снимается, я уже по-всякому пробовала: и в холодную воду руку опускала, и мылом намыливала, просто сидит на пальце как приклеенный!
— Ты попробуй его сначала в другую сторону, назад сдвинуть, а потом уже вперед, — посоветовал ей Швыров.
— А лучше приходи ко мне, посмотрим, что можно сделать.
— Только я сегодня не могу, — объяснила Юля, — у мамы день рождения, юбилей, давай завтра, ладно?
— Хорошо, давай завтра, созвонимся…
Саша сел в автобус, благо место ему досталось с теневой стороны, и быстро, без забот и хлопот, добрался на нем до Абинска. Это был чудесный, утопавший в зелени садов городок. Из-за крашенных в веселые цвета аккуратных заборов выглядывали небольшие домики. Улицы были узкие, немощеные. Маленькие рынки чудесно благоухали фруктами, а люди попадались навстречу приветливые и улыбчивые. Приятное местечко выбрал для проживания отец Ниночки.
Неподалеку от автобусной остановки торговала персиками седая старушка. Саша спросил, где находится отделение милиции.
— А тебе зачем, сынок, случилось чего? — участливо спросила старушка.
— Я ищу Петра Водорябова.
Старушка задумалась, потом отрицательно покачала головой:
— Нет, сынок, не знаю такого. Знаешь, ты в отделение не ходи, иди в службу участковых, они сейчас как раз там бумажки свои пишут, это я точно знаю. У кого-нибудь на участке и живет твой Водорябов.