Но замок не шелохнулся. Баба Ванда повторила заклинание, — результат был тот же, а именно: никакого эффекта это заклинание не произвело вовсе. У ворожеи буквально опустились руки. Домовой сел на пол и тихонько заскулил. Несмотря на весь трагизм ситуации, все улыбнулись. Уж больно комичное впечатление производил скулящий по-собачьи кот. Все застыли в недоумении: возвращаться на поверхность, не открыв двери, нет никакого смысла. Что же делать? И тут Алису осенило!
— Я знаю, что делать! — воскликнула она с пылом. А когда все повернулись к ней, торопливо заговорила — Я так понимаю, что самый опытный маг среди нас- баба Ванда. Так? А мы, хотя и не маги, все же обладаем какой-то Силой…
Профессор Серебряков не дал ей договорить.
— Гениально! — крикнул он, интенсивно потирая ладони.
— Я понял: речь идет о соединении наших магических потенциалов. А результирующая даст необходимую для преодоления заклятия мощность. Умная девочка! — В порыве благодарности профессор даже погладил ее по красной тюбетейке, и Алисе пришлось скромно потупиться.
— Получается как в сказке о репке! — воскликнула радостно Юля. — Там тоже была кошка. То есть, извините, Грызлов, — сказала она дернувшемуся, как от удара хлыстом, домовому, — я имела в виду собаку. Жучка ее звали…
По команде бабы Ванды все подошли к двери и положили руки на замок. Он был такой большой, что еще и место осталось. Швыру, Алисе, Юле пришлось встать на колени, между ними протиснулся дрожавший от возбуждения Грызлов с поднятыми вверх руками: впечатление было такое, будто он шел сдаваться. А поверх голов баба Ванда и Серебряков наложили на замок руки.
На этот раз заклинание произносили все вместе. С последним его словом дужка со страшным скрипом и лязгом выскочила из корпуса замка. Ура! Получилось! Баба Ванда попыталась вынуть замок из петель, но у нее ничего не вышло.
— Ну-ка, Мишенька, теперь можно и ломиком поработать, — попросила она племянника. — Видишь, заржавело все…
Швыр, орудуя железной занозой как рычагом, с усилием вынул замок из заржавевших ушек, потянул на себя дверь, и она отворилась неожиданно легко. Темнота за дверью была плотной, как черный бархат, и из нее доносились какие-то странные, похожие на бульканье, звуки…
Пригласив соседа в комнату, Ниночка Водорябова отправилась на кухню и насыпала в пакетик полчашки сахарного песка. При этом она на все лады ругала про себя своего бестолкового соседа Сашу! До чего некстати явился! Вернувшись, она сразу заметила, что на тарелке не хватает одного пирожного, а Саша причмокивает и облизывается.
— Я тут позволил себе угоститься, — виновато сказал он, — так вкусно пахнет, не удержался, извините. Я больше не буду.
Не успела Ниночка возмутиться, как с соседом стало происходить что-то странное. Глаза у него словно остекленели, рот раздвинулся в жутковатой сладострастной улыбке, и он рухнул перед Ниночкой на колени, крепко ухватив ее руками за лодыжки.
— Что ты делаешь?! Ты с ума сошел, что ли? — Ниночка попыталась вырваться, но сосед держал ее крепко.
— Нина, Ниночка! — кричал он с самым безумным видом. — Я люблю тебя, люблю страстно, безумно! Я жить без тебя не могу! Будь моей, дорогая!
— Отпусти меня сейчас же, идиот! — Водорябова с трудом освободилась от захвата.
Шаг за шагом она отходила назад, а сосед бойко передвигался за ней на коленях, норовя поцеловать край халата. Ниночка забежала за кресло, отгородилась им от Саши, но тот протянул к ней руки и заныл, как обиженный ребенок:
— Нина, умоляю, один поцелуй! Жить без тебя не могу, просто погибаю…
— Ай, — взвизгнула Ниночка, когда сосед попытался перемахнуть через кресло, — немедленно уходи!
Водорябова короткими перебежками добралась до телефона, и пока Саша вис у нее на коленях, набрала «02» и сообщила, что на нее напал маньяк.
Наряд милиции — трое пожилых, утомленных службой и жизнью ментов — приехал на удивление быстро. Стражи порядка с трудом скрутили впавшего в невменяемое состояние соседа. Ему заломили за спину руки, надели наручники и поволокли вон из квартиры. Саша все время оглядывался на Ниночку и кричал на весь подъезд:
— Не уводите меня! Нина, любовь моя, я вернусь!
— Он пьяный, что ли? — равнодушно спросил Нину сержант милиции, уходивший последним.
Саша все время оглядывался на Ниночку и кричал на весь подъезд:
— Не уводите меня! Нина, любовь моя, я вернусь!
— Он пьяный, что ли? — равнодушно спросил Нину сержант милиции, уходивший последним.
— Да откуда я знаю! — дернулась, как ошпаренная, Ниночка. — Главное — не выпускайте его. Он опасен для окружающих! — Она захлопнула дверь за милиционером, закрыла ее на замок и цепочку и вдобавок устроила в прихожей баррикаду из кресел и стульев.
Только после этого облегченно вздохнула, забралась в ванну и встала под холодный душ. Обычно это действовало освежающе, однако на этот раз легче не стало.
Нина легла спать в расчете на то, что утро вечера мудренее, но стоило погрузиться в дрему, как неведомая сила подбросила ее на постели. Она села и сильно сжала пальцами виски. Что же она натворила? Ситуация вышла из-под контроля! Кто мог ожидать такого оборота событий? И что теперь делать?