Швыров, Юля и Алиса с Грызловым на руках встали треугольником вокруг невидимых профессора и Карлоса, чтобы их больше никто не задел.
Поезд с грохотом улетел в тоннель, и вдруг Алиса увидела, что все пассажиры на станции замерли и зависли в воздухе, словно в стоп-кадре. А к платформе уже подкатывал состоявший всего из трех вагонов красный поезд. Машинистом был хулиганистого вида йеруб в метростроевской форме и залихватски сдвинутой на затылок фуражке.
— За мной! — скомандовал Карлос.
Он свернул магическое облако и быстрым шагом направился к открывшимся дверям, за ним последовали все остальные члены команды. Кроме них, в этот поезд никто не сел. Оказавшись в вагоне, Алиса, Юля, Швыров и профессор замерли от неожиданности. Юля от страха схватила Алису за руку.
На деревянных сиденьях по обеим сторонам вагона расположились странные существа самых причудливых форм и расцветок, в большинстве своем на редкость уродливые. Окна вагона были открыты, а вся нечисть самозабвенно кричала, шумела, ругалась матом и смолила самокрутки так, что дым валил из ушей и ноздрей, как из кадильниц. Некоторые из чудищ предпочитали висеть на поручнях вниз головой, и это никого не удивляло. По полу при малейшем торможении перекатывались туда-сюда пустые бутылки и банки из-под пива.
— Все в порядке, — сказал ободряюще Карлос. — Ехать нам недолго, три остановки, а потом будет пересадка на Сталинско-Бериевскую линию Метро-3…
После завтрака Петр Вениаминович остался сидеть за столом на поляне, но развернулся лицом к дороге так, чтобы сразу выйти навстречу Екатерине Терентьевне, как только она покажется. Она обещала прийти пораньше с утра. Женя помыл посуду и завалился на свою кровать в вагончике с книжкой в руках. Время тянулось словно резина, медленно-медленно. Стало жарко и душно, солнце зависло высоко в белесо-голубом небе над самой поляной, а ведьма все не появлялась.
Водорябов нервничал, его донимали мысли такие же горькие, как и мед его производства. Еще через час начала сказываться бессонная ночь. Глаза у него сами собой сомкнулись, голова медленно опустилась на стол, и он незаметно для себя задремал.
Очнулся он оттого, что кто-то сильно тряс его за плечо.
— Давай, давай, просыпайся! — недовольно ворчала Екатерина Терентьевна. — Да просыпайся же, старый ты увалень!
— Здравствуйте, — сказал пасечник.
Уже давно никто не смел вести себя с ним так пренебрежительно, да и ругать его было не за что. Петр Вениаминович почувствовал себя не в своей тарелке.
Женя выскочил из вагончика, поставил самовар, принес три кружки, блюдца, сахар с печеньем и расставил все на столе.
— Скуповат ты, однако, Петр Вениаминович, — сказала ведьма, опускаясь рядом с пасечником на лавочку, — меду гостье пожалел подать!
— Да мой медок нынче не таков, чтобы им гостей угощать, — тяжело вздохнул Водорябов.
— Что ж так?
— Разорился я в этот сезон, — ответил пасечник, — весь мед пропал, горький как хина, в рот не возьмешь!
— Ты не про разор думай, — наставительно сказала ведьма, — а про спасение свое! Расскажи-ка, что сегодня ночью было?
— Да сама смотри! — махнул рукой в сторону вагончика Водорябов, указывая на поцарапанные стенки.
— Все даже серьезней, чем мне показалось вначале, и как ты только не вышел? — удивилась Екатерина Терентьевна. — Сильно хотелось?
— Да я уж вышел почти, — признался пасечник. — Вот Жене спасибо, удержал меня.
Старуха обошла пасеку по часовой стрелке, время от времени останавливаясь и бормоча что-то себе под нос. Она застыла между ульями, а потом начала энергично отряхивать платье. Пасечник подумал, что на нее напали пчелы, и бросился на выручку, но Екатерина Терентьевна крикнула ему:
— Стой, где стоишь! — продолжая отряхивать подол.
Пчелы и не думали нападать на старуху, наоборот, огибали ее и спешили к своим ульям. Вдруг в руке ведьмы сам собой возник нож, и она резким движением запустила его в стоящее рядом дерево. Водорябов изумился силе старухи — нож вошел в плотную древесину по самую рукоять. Никому из его знакомых не удался бы подобный трюк.
— Мне все ясно, — сказала Терентьевна со значением, — платы за избавление я с тебя не возьму, пообещай мне сейчас, что отдашь, сколько сможешь, в сиротский приют!
— Я обещаю!
— Не забудь, сколько сможешь, а не сколько не жаль!
— Я понял, понял, сделаю все, что ты скажешь!
— Ну вот и хорошо, — улыбнулась вдруг Екатерина Терентьевна, показав удивительно белые и ровные зубы.
Время до вечера прошло быстро, и как только начало темнеть, ведьма объяснила, что нужно принести для проведения обряда. Водорябов отправился к поленнице, набрал охапку дров и принес к дереву, в которое Екатерина Терентьевна вонзила нож. Она показала место, где следовало сложить дрова домиком. Пасечник управился с заданием ловко, и вскоре кострище было готово, заправлено мятой бумагой и тоненькими щепочками — сунь спичку и заполыхает.
Незадолго до полуночи ведьма потребовала, чтобы Женя закрылся в вагончике изнутри, заставила Водорябова запереть его снаружи, а ключ взяла и закинула в лес.
— Ничего, новый замок купишь, — строго сказала она.
Если бы Водорябову рассказали месяц назад, что придется попасть в такой переплет, связанный с удивительными и неправдоподобными событиями, он ни за что бы не поверил. И теперь не очень верилось в происходящее, казалось, что все это не с ним.