— Ага… — недовольно буркнул Микулка. — Знаю я какой вам интерес нужен. Поищите кого другого, для своего интересу.
— Смертный, а смертный? — мило улыбнулась другая. — А разве мы не хороши? Чего же ты брезгуешь?
— Не охочь я до мертвячины, вот и весь мой сказ! Холодные вы и души у вас нет. А без души от девки что толку? Маята одна.
— Это у нас-то души нет? — обиделась третья. — Это мы-то холодные? Это мы просто у воды в таком виде! А вид любой принимать в нашей власти. Вот погляди…
Она грациозно соскочила со скалы в воду, погрузилась с головой и тут же вышла на берег. У Микулки даже сердце замерло от такой красы. Зеленых волос у русалки как не бывало, заструились к плечам золотистые локоны, стянутые венком из крупных кувшинок, щеки налились горячим румянцем, а обнаженная крепкая грудь колыхалась в свете звезд с манящим бесстыдством.
— Разве так я тебе не люба? — нежным голоском пропела русалка. — Разве не восхотел меня от плоти и сердца?
Паренек задрожал мелкой дрожью, горячая волна прокатилась по всему телу, налив размякшие мышцы силой.
— Так это ты меня утопить не дала? — догадался он почему-то.
— Я… — прикрыв глаза прошептала девушка. — Ты мне живой интересен. Тоскую я по земле, по жизни прежней, не хочу, чтоб и ты так маялся. Иди ко мне не бойся, я от воды отойду.
— И что ты хочешь за спасение? — неуверенно промямлил Микулка.
— Возьми мою руку…
Микулка почти в беспамятстве вытянул руку и ощутил пальцами огненное тепло возбужденного женского тела. Он поднял глаза и увидел, что коснулся великолепной груди, а русалка притянула его ладонь двумя руками и прижала к своей нежной плоти.
— Отдай мне себя только раз и иди с миром! — ласково прошептала девушка.
— Я этого век не забуду…
Паренек зажмурился и отдернул руку. В этот же миг великолепные волосы снова позеленели, а по телу девушки разлилась неопрятная синева. Лицо ее было уже явно не ласковым, а пьянящий аромат свежих цветов сменился отчетливым запахом застарелой тины. Микулка не на шутку струхнул, увидев в глазах нежити затаенное злобное пламя.
— Сгинь! — испуганно воскликнул он. — Не подходи!
Остальные русалки поднялись со своих мест и медленно двинулись к витязю. Микулка подскочил на некрепкие ноги и спиной попятился от омута. Он раванул руку к мечу но нащупал только пустые ножны, препугался еще больше и заорал не своим голосом:
— Кладенец!!! Ты где?!
— Недалече… — ответил Голос. — Аккурат на дне омута. Ты как Тита проткнул, так тебя его соратник дубиной и сшиб. Тебя в омут, а меч следом, чтоб следы замести. Так что ты как-нибудь сам постарайся.
Паренек заметался со страху, подхватил с земли ветку и сразу почувствовал себя увереннее.
— Ну что? Хотите шалапуги отведать? — зло прошипел он.
Русалки остановились.
— Я вам зла не желаю, хоть вы и нежить. — уже спокойнее объяснил он. — Дед Зарян завсегда баял, что всему в свете есть свое место, значит и вам есть. Мне тут одно надобно — меч свой достать. Но в омут я не полезу. Достаньте меч и я уйду. Никому о вас не скажу и никто вас тревожить не будет.
— Экий ты хитрый… — недобро улыбнулась одна из русалок. — Станем мы еще для смертного железо со дна тягать. Нам ты нужен!
— Именно я? — озаренный внезапной мыслью спросил Микулка.
— Ты. А может и не ты. Молодец нам нужен, витязь славный, чтоб мужем нам был.
— А коль я вам мужа сыщу? Достанете меч?
— А хорош он собой?
— Да уж краше меня! Больше в два раза. Крепкий как вол, а до девок охочь, спасу нет.
Русалки явно заинтересовались услышанным.
— И где он?
— Мне ведомо, а вам пока ни к чему. Погиб он в полдень недалече отсюда. От меча погиб.
— Свеженький… — похотливо переглянулись русалки. — А в упыря не превратится? Зачем нам упырь?
— Глупые вы! Павшие вои никогда упырями не становятся! Чай не слышали?
— И то верно!
Русалки заметно подобрели, зашептались о чем-то своем.
— Ладно, будь по твоему! — молвила та, которая обращалась в светловолосую красунью. — Тяни сюда своего воя, а мы меч вытянем. Положим подальше от берега, а ты витязя своего поближе к воде. Возьмешь меч и ступай.
Микулка попятился в чащу, боясь повернуться к воде спиной.
Вскоре он нашел на поляне Тита, он так и лежал на спине, раскинув по сторонам крепкие руки. Еле допер паренек воеводу до омута, но подметил, что русалки не обманули, меч сверкал на размоченной глине, отражая струящийся звездный свет. Микулка с удовольствием бросил тело у самого берега, подхватил Кладенец и рванулся через чащебу на запад, хрустя под ногами трухлявыми сучьями. Уже порядком отбежав от воды он услышал тяжкий всплеск ушедшего в воду тела.
— Ну потешится теперь окоянный вражина… — с усмешкой молвил паренек и поспешил к окраине леса.
Ночь была светлая, наполненная светом звезд и подвешенной к небу щербатой Луны, только ветви деревьев расчерчивали ее густыми разводами сажи. Микулка добрался до западной окраины леса и услышал знакомый конский всхрап.
— Конячка моя! — радостно воскликнул он. — Поди сюда!
Конь просунул промеж кустов широкую морду и поискал влажными губами знакомую хозяйскую руку.
— Ну все, все… — успокоил его паренек. — Поехали в город, а то слишком уж много всего в один день.