— Волк?! — радостно воскликнул Сершхан. — Славьтесь Светлые Боги! Мы уж худое подумали…
— Ну, да! Нет бы подумать о чем-нибудь добром. — ни смотря на сердитое лицо, глаза витязя так и сияли улыбкой — А то всякая гадость так и лезет вам в головы.
— Ну что? Барсука-то встретил? — нетерпеливо спросил Витим.
— Встретил, не тревожся так.
— И что? Ну не мучай, говори скорее!
— Погодите. — Волк чутко прислушался и уже не скрываясь улыбнулся. — Сейчас все узнаете.
Лес притих, замер, словно накинули на него толстое покрывало, даже показалось, что деревья склонили лохматые верхушки в глубоком почтении к человеку, вышедшему по лесной тропе к разгоревшемуся костру.
Длинная, седая его борода колыхалась по ветру, но походкой и неистовой волей в глазах он не походил на старца.
— Собрались… витязи? — молвил он странно сощурившись, будто прятал довольную усмешку. — Ничего в этом мире не подвластно слепому случаю, все имеет свои причины, свое начало и свой конец. И свое повторение. Ничто и никогда не проходит бесследно. Собрались… Со слов сотоварища вашего, понял я, что пришли вы за помощью, но когда разумел за какой, решил все же выйти из дому, поглядеть на вас и всем вам свое слово молвить. Всех касается, все и послушайте.
Никто не решался перебить волхва даже приветствием, только Витим нетерпеливо заерзал, но Волк сделал знак, мол все знает старик, не волнуйся.
— Камень… — погружаясь в воспоминания произнес Барсук. — Про него хотите узнать? Думаете, что это самое важное знание? Так знайте, что самое важное теперь в вас самих. Камень — это только инструмент, как топор в руках плотника, сам по себе он не многого стоит. Руки… Самое важное это руки и то, что они создают. Руки мне не известны, а то, что они создали — сейчас пред моими очами.
Старик медлено сел у костра, устроился поудобней и вытянул руки так, что пламя едва не лизнуло шершавые ладони. Он блаженно сощурился, как кот влезший на печь после съеденной крынки сметаны, убрал с огня руки и чинно продолжил:
— Капля воды, падая на камень, рано или поздно пробьет в нем дыру. Почему? Многие думают, что от настойчивости, но это не так. Самое главное — точность. Не сила, не настойчивость, а именно точность приложения силы. Если ветер будет сдувать каплю, то сколь настойчиво она ни будет бить, а все без толку, потому что попадать будет то в одно место, то в другое.
Что пораждает точность? Знание. Знание того, куда следует приложить силу. Отбери у самой могучей силы знание, и толку с нее будет как от коровы в бою. Вроде и рога есть, и копыта, и вес… Дай даже невеликой силе знание, она своего добьется. Если бы я хотел обезопасить себя от вражьего воинства, я бы сделался невидимым, пусть их будет хоть тысяча, только зазря воздух копьями поколят, не зная куда приложить свою силу.
Я же мог бы всех их убить поочереди.
— Это все очень интересно, дедушка, — не выдержал Витим Большая Чаша, — Но к нам это каким боком-то?
— Я тебе не дедушка. — ехидно взглянул на него Барсук. — А к вам это таким боком, что не за тем врагом гоняетесь. Мне соратник ваш поведал об исканиях ентой дружины. Я чуть со смеху не лопнул. Сидят, значится в Киеве, отлавливают татей, бьют нежить в лесах, вынюхивают, выведывают, а дальше носа своего не зрят! Неужто не ясно, что все зло, с каким боретесь, имеет один общий корень? А… В том-то и дело! Главный враг не смог стать невидимым, но смог людей ослепить, сделать так, чтоб за деревами они леса узреть не могли. За всяческим мелочным его проявлением, самого Зла не видать. Вот и борется люд, чуть ли не сам с собой, татей на воротах вешает.
— Погоди! — Витим озадачено почесал затылок. — Мы ведь за тем к тебе и приехали, что ЧУЮ я, что-то не так! Думал связано это с Камнем, а то, что к мечам все клеится — дело и вовсе ясное.
— Нда… — волхв заинтересовано оглядел витязей. — Правда, значится писана… Да я и не сомневался. Всех ослепить можно, а вам хоть глаза повыкалывай, все одно глядите туда, куда надо. Мне вот только одно интересно… Как? Как мечи передают вам знания умерших воев?
— Они говорят. — охотно пояснил Микулка. — Только никто не слышит, если они не хотят.
— Вот оно значит что… Тогда ясно. Но о предназначении своем они, значит помалкивают?
— Выходит так.
— Не случайно, ох не случайно! — тень задумчивости упала на лицо волхва.
— Эй, де… мудрый волхв! — напомнил о себе Витим. — Ты что-то о главном враге баял. Это тот, что Диву увел?
— Не так все просто. Но в то же время, тот, за кем вы сейчас гонитесь, самое точное отражение настоящего Зла. Через него видно то, что пытается спрятаться. Он умрет, ничего не изменится, точно так же, как нельзя уничтожить само Зло и Добро, потому что это две ипостати этого Мира. Вот если вас убить, тоже не изменится ничего, через два десятка лет будет точно такая дружина. Так и он. Но вот дружины у него нет. Пока нет. На наше счастье. Его предназначение — создать дружину Зла. Тогда нам придется худо.
— Это почему? Мы чай тоже не маленькие.
— Ага, а глупы как дитяти. Добро всегда пытается сохранить равновесие, а Зло уничтожает столько, сколько может. Оно действенней. И проще. Все что проще, гораздо живучее сложного. Как говорят люди? Ломать не строить. Убить человека куда легче, чем родить и воспитать. Он один уже натворил столько зла, что вы всей дружиной разгрести не можете. А если и их будет много?