Микулка опешил, но совет на ус намотал. Одно он понял точно — этот голос кроме него никто не слышит. Потому что у Дивы даже рука не дрогнула, когда он послышался.
Она закончила перевязывать раны и понесла отвар из пещеры вылить, а Микулка подозрительно осмотрелся и шепотом спросил:
— И кто ты есть? В бою сказал, что дед Пихто, да только деда никакого я не вижу. Но советы твои дельные. Кто бы ты ни был, спасибо.
— Да уж сочтемся… — насмешливо произнес голос. — Придет срок, ты мне тоже службу сослужишь. Только не потеряй меня.
— Как я могу тебя потерять, если даже не знаю кто ты и где?
— Вот бестолковый… Я твой меч. Кладенец. Какая молодь пошла безграмотная, неужто не слыхивал обо мне?
— Меч… — Микулка даже рот раскрыл от удивления. — Вот она колдовская сила, о которой народ говорит!
— Она и есть. Во мне живут души тех, кто владел этим клинком, десяток великих витязей, славных воинов земли русской. Теперь и ты вместе с нами.
— Значит… Значит и Зарян в тебе?
— Знамо! Куда без него? Такого витязя еще сыскать надо. В нем столько опыту, что на сотню таких как ты отроков хватит. Вот я и передаю опыт тех, кто живет во мне тем, кто владеет мною. Сейчас тебе, до тебя Заряну, а после тебя тоже кто-нибудь сыщется. Ладно, хватит болтать, Дива твоя вертается… Меня она не слышит, а тебе удивится, что с костром разговариваешь.
Микулка замолк, но теперь чувство того, что он не один, что вместе с ним мудрость и боевой опыт более старших, более опытных, добавило ему сил о каких он и не думал.
— Что случилось? — подозрительно спросила Дива, глядя на отрешенное лицо паренька.
— Что-то в глазах помутилось… — не задумываясь соврал он. — Слаб я больно, надо поспать. А далеко твоя пещера от сожженной веси?
— Да разве тебя далеко утянешь? — девушка обмыла ковш в струйке воды, брызгавшей прямо из стены, отложила его и обтерла о подол руки. — Море тебя от водопада на четверть сотни саженей отнесло, как раз сюда. А уж из воды я тебя тянула…
— Не найдут нас тут печенеги? — забеспокоился Микулка.
— Да чего им нас искать? — махнула рукой девушка. — Про меня они не знают, а тебя за живого не считают. Не станут они под обрывом лазить, а уж ночью тем более. Это точно.
Она присела у дощатого столика в углу и занялась нехитрой стряпней, что-то резала, смешивала в горшке, потом водой залила. Руки так и мелькали, не зная усталости.
— Хороша девка… — с застарелой грустью произнес Голос.
— Такую бы…
Микулка улыбнулся и отвернулся к стене…
Девушка и в самом деле удивительная, да только о красоте ли сейчас думать? Война кругом… Хотя такая красота завсегда на себя мужской взгляд обращает, а молодой паренек просидел в избе с дедом не меньше года, теперь плоть своего требует. Он с трудом отогнал эти мысли и стал думать о печенегах, о том, как бы им насолить покрепче.
В прошлый раз Микулка придумал неплохой план и если бы не история с незнакомой девкой, которую пришлось отбивать от хмельных басурман, все бы пошло как по маслу. Не зря все кругом твердят про его бестолковость. Из-за одной девки столько народу не спас, женщин, детишек малых… Хорошо хоть девка та жива осталась, а то бы Боги такой глупости ему не простили бы. Ладно… Что было, того не вернешь. Хотя план тот придуманный, как раз для ночи годится, а ночь то была не последняя. Перун-Воитель не дал погибнуть, значит есть в этом смысл.
Дива повесила над огнем медный котелок и присела рядышком, Микулка даже глаза зажмурил, чтобы сердце не так колотилось от неожиданной близости этого странного существа.
— Спишь? — тихонько спросила она.
— Не спится. — паренек повернулся и немного привстал, освещенный красными сполохами. — Выспался я за день и две ночи. А ты почему не спишь по ночам? Варево поставила… Кто же стряпает, когда солнце в подземном мире катается?
— Я привыкла так… — улыбнувшись ответила девушка. — И есть на то свои причины. Можно сказать, своя тайна.
— Ты сама и есть тайна. — не удержавшись вымолвил он.
— Да ты тоже появился невесть откуда, обманул меня зачем-то… Но добро в тебе за версту видно, а на тайну всякий право имеет.
— Это в чем же я обманул? — сконфузился Микулка.
Дива мягко улыбнулась, привстала и посмотрела варево в котелке.
— Когда я тебя перевязывала, в поясе твоем были травы замотаны. Там чабрец был. Не на первой росе собранный, а в самую пору. И высушен верно. Ты собирал?
— Я… — почему-то сразу признался Микулка.
— Хорошо в травах ведаешь, хотя молод и на сына ведьмака не похож. А бился ты и вовсе не как ведун. Как же в одном отроке две столь разных науки уживаются? В тебе тоже тайн хватает, да только я их не выведываю, ежели делиться не хочешь, а ты из меня чуть не клещами их вытягиваешь.
— Ладно, не буду больше! — с улыбкой пообещал он. — И спасибо, что помогла мне, не то утонул бы в беспамятстве.
— Ты мне понравился. — честно призналась Дива. — Сколько отчаянной и смелой доброты должно быть в человеке, если он ради незнакомой девки один портив тысячной рати биться вышел? Много я разного в жизни видела, но доброта с силой только в русской душе сочетаются. Доброта, сила и глупость безмерная… Мало ли девок? Нет же, надо выбрать ту, которую спасать труднее всего. Чай не интересно иначе?