Элкида грациозно откинулась на спинку дивана и начала рассказывать:
— В наших хрониках сохранилось повествование о том, как около девятисот лет назад несколько сотен людей, страдающих от лучевой болезни, пришли в долину Имлир, через которую пролегает русло легендарной реки Арджеш. На берегу оной реки они обнаружили древний склеп, а в нем — то, что помогло им остановить разрушительное действие радиации и спасти свои жизни…
— И где он находится сейчас? — невежливо перебила я.
— Я хочу немедленно видеть тело настоящего Влада Дракулы!
Изумленная королева широко распахнула черные глаза…
Довольный моей проницательностью Айм захихикал и потер свои пухлые ладошки…
Мы цепочкой спускались по узкой многоступенчатой лестнице, уводившей нас в недра глубокого, холодного подземелья. Склеп содержался в идеальной чистоте и порядке. Мраморные стены освещены факелами, каменный пол посыпан мелким белым речным песком. Королева толкнула окованную железом дверь, пропуская меня вперед. Я перешагнула высокий порог и замерла в благоговении, не смея поверить собственным глазам. Древняя сказка ожила!
В центре комнаты возвышался небольшой помост, обтянутый золотистой парчой немыслимой красоты и ценности. На помосте стоял гроб, высеченный из цельной глыбы голубоватого горного хрусталя. Я приблизилась к возвышению и осторожно, дрожащими руками подняла тяжелую крышку саркофага.
Сначала мне показалось, что он спит… Длинные густые черные ресницы изысканными полукружьями лежат на бледных щеках. Точеный нос с аккуратно вырезанными ноздрями и аристократичной горбинкой. Сочные пурпурные губы и узкий, властный подбородок. Высокий, беломраморный лоб, окруженный прямыми иссиня-черными волосами, ниспадающими до пояса. Худые руки с пальцами, словно выточенными из алебастра, сжимают золотую рукоять кинжала непривычной изогнутой формы. Совсем не соображая, что делаю, но в глубине души конечно же надеясь на чудо и подчинившись сумасбродному порыву души, я наклонилась к лицу красавца и прижалась к его губам долгим, трепетным поцелуем… Но — увы, ничего не произошло, спящий не проснулся, его сладостные губы остались холодны как лед. За моей спиной громко, облегченно вздохнул Алехандро, мучимый жгучей ревностью.
— Невероятно,- чуть слышно шепнула Элкида,- до сих пор никто из нас, кроме Крылатых богов, не мог прикоснуться к телу Влада. Его защищает незримое энергетическое поле.
Айм изучающе вел пальцем вдоль резьбы, украшавшей край саркофага.
— Это церковная латынь! — радостно признал он.- Кажется, я могу прочитать, что здесь написано!
— И что же? — поспешила поинтересоваться Крися.
Я молчала, и так отлично понимая, что высечено на гробе.
— Влад Цепеш из рода воинов Дракулья,- торжественно перевел аналитик.- Господарь Валашский и Сербский, великий воевода острова Снагов.
— Все сходится! — кивнула королева Элкида.- Но он мертв уже многие сотни и сотни лет!
— Он не мертв! — Я прижалась лбом ко лбу Дракулы.- Я ощущаю легкие эманации его разума. Душа его жива, но жаждет упокоения…
В это мгновение Влад Цепеш неожиданно распахнул глаза, впиваясь своим огненным взором в мои шокированно расширившиеся зрачки. Я глухо застонала, мысленно проваливаясь в глубину его бархатных зеленых очей, так похожих на мои собственные глаза. Перепуганно кричали друзья, но я их не слышала…
…Я стояла на парапете высокой каменой стены. Далеко внизу плескались волны полноводной, бурной реки.
«Арджеш»,- поняла я. Вычурное, тяжелое, обильно расшитое драгоценными каменьями платье лениво хлопало на ветру, било меня по ногам, облепляя колени и норовя утянуть вниз. Мои волосы, заплетенные в косы, перевитые жемчужными нитями, удлинились почти до земли и заметно посветлели, приобретя цвет белого золота. Я четко осознавала: я — Ника, но одновременно с этим в моем мозгу параллельно существовал и разум другого человека — женщины, жившей за многие сотни лет до моего рождения.
Я четко осознавала: я — Ника, но одновременно с этим в моем мозгу параллельно существовал и разум другого человека — женщины, жившей за многие сотни лет до моего рождения.
Где-то рядом неожиданно тоненько тренькнула струна лютни, а затем полилась неторопливая, плавная мелодия и зазвучали слова прекрасной баллады:
Одной мечтой руководимы —
Отвоевать Господень крест,-
Отплыли утром паладины,
Оставив дом, родных, невест.
Их провожали дамы сердца,
Даря заветный талисман,
Что защитит от иноверца,
Спасет от смерти и от ран.
Под торжество любви напева
Скатилась по щеке слеза,
Вручила другу перстень дева,
Чтоб помнил он ее глаза.
Во имя веры и обета
Сражался юный паладин,
Провел в походе он три лета,
Он видел Иерусалим.
И каждый день средь боя ада,
Средь крови, смерти на краю
Он помнил — ждет его отрада
И шлет ему любовь свою.
А по ночам он отстраненно,
Вновь зарывая чей-то труп,
Мечтал лишь о глазах влюбленных,
Сиявших, словно изумруд.
Он возмужал, покрыли раны
Его лицо, как ствол корой,
И называли ветераны
Его торжественно — Герой.
Погибло много безвозвратно —
Те рыцари попали в рай,-
Он был средь тех, кого обратно
Господь вернул в родимый край.
Весь трепеща от нетерпенья,