— А и пусть ее! — хищно оскалил белые зубы Алехандро.- Сам-то ты одет точно так же.
— Я на службе.
— Отличный каламбур, — криво усмехнулся виконт.- И кто это сказал, что якобы у военных неизбежно атрофируется чувство юмора? Сегодня служба будет что надо — даже ангелы спустятся к нам с небес!
Лейтенант прикрыл губы перчаткой, скрывая ехидную улыбку:
— Твое желание танцевать со святой Никой уже облетело весь город, только, боюсь, Верховный Навигатор мечтает оставить первый танец за собой!
— А народ что говорит?
— А чего простолюдины скажут? Молятся, ждут, верят в тебя и надеются на чудо.
— Чудо! — саркастично хмыкнул Алехандро.- А ведь на редкость прилипчивое словечко оказалось — запало мне в память с подачи одного непутевого кардинальского воспитанника. Вот если мы с тобой исхитримся и расстроим планы Ордена, то это точно можно будет записывать в категорию чудес… Не надеюсь я почему-то на собственные возможности высших сил…
— А мы им подмогнем.- Де Ретай выразительно положил руку на рукоять рапиры.- Как твоя милость и приказал, я рассредоточил своих кирасир вокруг площади, взяв ее в кольцо. Часть солдат, переодетых в штатское, смешается с толпой паломников. Ты только нам знак четкий подай, когда нужно станет, и мы такое «чудо» Ордену устроим — мало не покажется…
— А Ника? — тревожно спросил Алехандро.
— А что — Ника? — искренне удивился лейтенант.
— Ну, вдруг она чего-то не поймет, испугается или, не разобравшись, сразу встанет на сторону Верховного Навигатора?
Де Ретай ненадолго задумался:
— Будем надеяться, что Рыжую осенит божественное провидение и она все правильно воспримет!
— Тьфу на тебя, фаталист! — раздраженно дернул плечом виконт и демонстративно сплюнул на паркет.- И ты туда же! Как же вы все меня достали со своим тупым фанатизмом! Да никакая она не святая, понятно? Не святая! Это просто мы привыкли считать ее высшим существом, а на самом деле — она такая же, как все мы, обычная земная девушка.
Лейтенант недоверчиво покосился на наследника.
— Так-то оно, может, и так,- упрямо бормотнул он,- да только сдается мне, не по плечу обычной девчонке этакие дела — ну, там вечная жизнь и полеты абы куда на абы чем! Думается мне, она и сама нам еще немало чудес показать сумеет!
— Твои бы слова да Нике в уши… Ой, да что же это я говорю-то! — сорвался Алехандро.- Совсем вы меня своими суевериями заморочили. Все, хватит глупых разговоров — нам уже идти пора…
— Разговоры — они сами по себе,- продолжал убежденно ворчать себе под нос де Ретай, шагая следом за виконтом,- а Ника — отдельно, потому как не бывает у простофиль таких глаз, как у нашей святой на каждой статуе! Бойца-то — его по глазам завсегда видно…
Окончательно выведенный из терпения, Алехандро зашипел, словно рассерженный кот, и де Ретай наконец-то умолк, продолжая строптиво хмурить брови, ибо сей упертый вояка и не намеревался когда-либо усомниться в собственной правоте…
Сбежать с праздничной службы виконту не удалось.
Вот и пришлось ему долгих два часа терпеть нудную тягомотину да переминаться с ноги на ногу возле батюшкиного кресла. Батюшке-то что? Принял на грудь пару бутылок вина и мирно прохрапел всю торжественную церемонию, а значит, оказался не в состоянии исполнить обязанности главы государства, и посему отдуваться за Герцога опять предстояло наследнику престола. Ворочать неподъемный том святого Писания, поклоны перед статуей святой Ники бить, задыхаясь от чада сжигаемых благовоний, и молитвам подпевать с самым благочестивым видом. Принимать от его высокопреосвященства Кардинала символические ключи от Небесных врат. А куда теперь денешься, если Кардинал украдкой, из-под полы парчовой мантии, кулак воспитаннику показывает! Мол, терпи, твоя светлость, работа у тебя такая. Попутно нагоняй от матушки получил, ибо оделся неподобающим празднику образом. Мужественно, ни разу не скосившись, игнорировал беглый огонь глазками, который усиленно вел по его венценосной особе целый батальон прелестных придворных фрейлин во главе с белокурой Маулвиной де Бри. А ведь трудно виконту пришлось, ой как трудно! Ибо молоденькие свистушки заявились в храм одетые, а еще вернее — раздетые, кто во что горазд! В полупрозрачные шелковые платья с умопомрачительными декольте и обольстительными вырезами от плеч до копчика. Почти все перекрашенные в благородный рыжий цвет. Выводок кардинальских послушников, долговязых мальчишек пятнадцати — семнадцати лет, чуть паралич не разбил от такого соблазнительного зрелища. А самому виконту пришлось поплотнее в плащ закутаться, дабы ничем не выдать своей бунтующей мужской натуры. Сюзетта надулась, как индюк, веером прикрылась и так и полыхала завистью к бесстыжим чаровницам — видать, вынашивала кровожадные планы сразу же после своей свадьбы с наследником всех фрейлин выпороть для острастки, обрить налысо и молчком спровадить в самый дальний монастырь для кающихся грешниц. Алехандро спрятал в усы злорадную усмешку:
«Нет, дорогая моя Сюзетта, я скорее Антонио поцелую, чем тебя, я сбегу с труппой бродячих комедиантов или в наемные бретеры подамся, но на тебе никогда не женюсь… Я лучше съем возле храма свой дворянский патент, в котором делается запись о заключении брака… Я лучше…» — Забывшийся виконт ощутил увесистый пинок. Это его бдительность Кардинал, пастырь недремлющий, все знающий и все понимающий, правильно расшифровал выражение лица своего нерадивого воспитанника и своевременно вернул того к скорбным делам житейским. Алехандро удрученно вздохнул и мстительно покосился в сторону будущей супруги. А нареченная невеста тоже в долгу не осталась и, невзирая на то что сидела на пять кресел дальше, каким-то хищным, звериным чутьем уловила взгляд виконта и ответила умильной жабьей улыбкой. Неприкрыто собственнической. Алехандро мысленно застонал, возвел глаза к потолку храма и в сотый раз взмолился святой Нике, упрашивая избавить его от ненавистной невесты.