— Что бы такое к нам ни приближалось — я не струшу, не побегу и не брошу тебя! — торжественно пообещал любимый.
«Ну и зачем нам боги?» — мысленно спросила я себя.
И откуда-то из глубины моего подсознания до меня долетел ехидный, удовлетворенный смешок Захарии Финдла.
Над камнями взметнулась чья-то огромная, обтекаемой формы голова, сильно напоминающая змеиную: плоская и широкая, покрытая крупной золотистой чешуей. Два кроваво-красных глаза злобно уставились на отступников, осмелившихся нарушить границу запретной территории. Раскрылась пасть, усеянная десятками мелких, загнутых внутрь зубов, но вместо языка из глотки чудовища вырвался столб пламени, докрасна раскаляющий обломки скал. Я вытянула вперед напряженные ладони, выставляя энергетический щит, по которому пламя стекало бессильными вспышками, превращаясь в клубы тумана и хлопья пепла. Чудовище разгневанно взревело, и из-за скал взвился его толстый хвост, играючи подбрасывающий следующие валуны. Я прикрыла друзей созданным мною силовым куполом, предоставив каменному граду бессильно барабанить по его радужным стенам. Но тварь не сдавалась… Медленно, метр за метром, она вытягивала из камней свое гигантское тело, укладываясь бесконечными кольцами на вершине горы. Он выглядел как змей или чудовищный червь-переросток, и теперь я опознала — мой противник один в один походил на неведомых существ, изображенных на фресках в усыпальнице Рыжих жриц. На тех, кого приручили и оседлали отважные Всадницы… Змей поднял голову и всем ее немалым весом ударил по моему силовому щиту…
Я даже глазом не моргнула.
— Кто ты, безрассудная женщина? — проскрипел в моей голове механический голос, безусловно принадлежавший червю.
— Всадница! — дерзко ответила я вслух.- Разве ты меня не узнаешь?
— Невозможно,- не поверил голос,- последние Всадницы ушли в небытие много лет назад. С тех пор разум наш угас, а жизнь — утратила высшую цель…
— Какую цель? — поинтересовалась я.
— Ты принадлежишь к породе смертных людей,- рокотал змей,- пусть и обладаешь непонятной мне силой.
— Ты принадлежишь к породе смертных людей,- рокотал змей,- пусть и обладаешь непонятной мне силой. Мне нет до тебя никакого дела…
— Ошибаешься! — Я вынула серебристый свисток, ранее принадлежавший жрицам, и поднесла к своему рту. Я помнила наизусть то странное четверостишие, написанное на одной из надгробных плит, и сейчас я собиралась вдохнуть искру утраченного разума в тело червя. Я приложила свисток к губам и дунула…
Звонкая трель мелодично поплыла в чистом, морозном воздухе. С треском лопнул мой силовой щит, а услышав звук наследия жриц, еще два червя, немного уступающие размером вожаку, торопливо выползли из-за гребня скал…
— Всадница! — радостно приветствовал меня большой змей.- Ты вернулась! Приказывай, ОХ номер тридцать два, рад служить человеку из расы создателей.
— ОХ? — непонимающе удивилась я.- Олгой-Хорхой?
— Нет,- недовольно повело головой существо.- Так меня назвали местные дикари. Я — Охранный робот!
— Машины — они всего лишь машины! — в голос выкрикнула я.
— Возможно ли это? — усомнился Алехандро.
— Думаю, что да.- Феникс бестрепетно подошел к роботу и провел рукой по его блестящей чешуе.- Технология работы этого механизма аналогична той, которая поддерживала функционирование генераторов перевала Льда и Пламени.
ОХ скрипуче заурчал что-то признательное, а два меньших червя сползли вниз и свернулись вблизи меня, как изнеженные кошки.
— Контактный рычаг! — тихонько подсказал робот № 32, наклоняя ко мне свою массивную голову.
— Рычаг? — недоуменно переспросила я.
Память услужливо воспроизвела картину со стены усыпальницы: Всадницы сидят на спинах железных червей и держатся за какие-то странные отростки, выступающие из голов роботов… Я встала на звено его механического тела, приглядываясь к голове робота… На самом темени змея я обнаружила ровное прямоугольное отверстие, куда, по-видимому, и полагалось вставить рычаг управления. Но у меня же не было никакого рычага… А в четверостишии упоминался только Крест, коий требовалось соединить с волей…
Я озаренно ахнула и сдернула со своей шеи рукоятку кинжала Зуб дракона, болтавшуюся на шелковом шнурке от жабо Феникса. Рукоятка с лязганьем вошла в контактную скважину на черепе червя… Засветились рубины, имитирующие глаза дракона. Я повернула рычаг на девяносто градусов. Спина червя раскрылась, ушли вбок две полукруглые пластины, скрывающие под собой ряд удобных низких кресел.
— Хозяйка врат! — продолжал услужливо журчать робот, по-собачьи преданно заглядывая мне в глаза.- Небесные врата и Тропа испытания ждут тебя!
Я отпустила непутевых мальчишек-охотников, смотревших на меня с безмолвным обожанием, и поручила им важную задачу — помочь Гале и Ратибору собрать жителей всех деревень в условленном месте, откуда «Ковчег» легко сможет забрать будущих переселенцев. Мальчишки гордо приняли возложенную на них миссию, явно предвкушая, как они — недавние отщепенцы и изгои — торжественно вернутся под отчий кров в качестве спасителей и посланцев самой Хозяйки врат. Я добродушно улыбалась: богов из них точно не получится, да этого и не требуется. Зато теперь они имеют все шансы стать обыкновенными хорошими людьми. После прибытия на нашу новую родину нам очень пригодятся такие вот смелые мужчины, сумевшие понять силу человеческого сострадания, оценившие великодушие другого и научившиеся отвечать добром на добро.
Ведь для того, чтобы человек поверил в себя, нужно так мало — всего лишь возможность проявить свои лучшие качества. А если не оценишь по достоинству порыва души человека, не поддержишь его вовремя,- то наружу выползет все самое худшее и низменное, что живет в каждом из нас. И позднее непонятой личности потребуется огромный душевный перелом, огромная работа над собой, чтобы понять уже известную мне мудрость: зло рождает добро… Тот, кто не постиг самых глубин зла, никогда не сможет творить добро в полной его мере. Или как там у христиан говорится: «Не согрешишь — не покаешься»…
Я украсила волосы Ратибора и Галы веночками из торопливо выращенных мною голубеньких васильков и торжественно соединила руки жениха и невесты. Внутренним взором мимолетно заглянула в чистые души молодых, не желая глубоко вторгаться в их приватные мечты и помыслы. Поняла, как самозабвенно любят они друг друга, как взаимосвязанно подходят, дополняют один другого. Я прикоснулась благословляющим поцелуем к белоснежному лбу невесты, благодаря за заботу и помощь. Гала счастливо всхлипнула. Я дружески пожала крепкие пальцы Ратибора.