Синими были длиннющие усы княжича Стемида. И чуб, свисавший на ухо с бритого черепа.
— Ага! — воскликнул он вместо приветствия. — Знакомый кораблик! Неужто Олли?ярла драккар? А где же он сам?
— Поищи в рундуках! — закричал Трувор. — Где?то там лежит панцирь этой черепахи!
Младший княжич спрыгнул на дощатый причал и обнялся с братом.
— Неужто Олли?Рогатый на вас наскочил?
— Нет. Погост он грабил, а тут мы…
— Наш погост? — Стемид нахмурился.
— Нет, новгородский. После, брат, расскажу. Я ведь не один приехал, с воеводой.
— О?о?о!
Стемиду редко приходилось задирать голову, чтобы посмотреть в глаза собеседнику. Теперь пришлось.
— Вот, батька, — сказал Трувор. — Братец мой старший! А это, братец, большой киевский воевода Серегей!
Стемид поклонился вежливо, но в глазах его прыгали веселые искры.
— И верно, большой! — сказал он. — А слава твоя — еще больше! Я…
Тут что?то мелькнуло мимо головы Сергея и врезалось бы Стемиду в лоб, не поймай тот брошенный предмет на лету.
— Ты спрашивал об Олли? — закричал с носа драккара Артем. — Это его шлем! Это я его убил, Стемид!
— Гм… — Стемид сделал вид, что внимательно изучает шлем. — А может быть, ты его просто нашел, парень?
Сопровождавшие княжича варяги захохотали, но Артем не обиделся. Он больше года ходил в отроках у Ольбарда и был в Беловодье своим. Ему были рады.
— Вы, должно, устали с дороги? — спохватился Стемид. — Воевода, окажи честь, будь моим гостем!
— Благодарю, княжич! Надеюсь, ты приглашаешь не только меня?
Стемид сначала нахмурился, потом сообразил: воевода шутит.
— Ну, может, еще этого малорослого делателя вдов! — он хлопнул по плечу вставшего рядом с отцом Артема. — Остальные, смотри, уже разбежались.
Действительно, из всей ватаги остались только Трувор, Артем и сам Духарев.
Трувор наклонился к уху брата, прошептал что?то. Тот помрачнел, глянул еще раз на драккар, сказал Трувору:
— Сам распорядись, они — твои, — повернулся в Духареву. — Пойдем, воевода, в терем. Самое время помыться с дороги. Потом поздно будет.
— Почему? — удивился Сергей.
Неужели есть какой?то неизвестный ему варяжский обычай?
— Так зима скоро! — развел руками Стемид. — Вода замерзнет!
Артем хихикнул.
Уже поднявшись на крутой берег, к воротам белозерского городища, Духарев обернулся и увидел, как с драккара снимают зашитые мешки.
Глава седьмая
Тризна
Дом князя белозерского Ольбарда был хорош. Высокий, крепкий, с башенкой, откуда открывался вид не только на варяжский городок, но и на все подступы — от опушки до противоположного берега озера. Сам же городок был небольшим: несколько десятков дворов, огражденных двойным частоколом.
По рассказам Рёреха Духарев знал, что на морских берегах варяги строятся не так. Возводят «длинные дома» — огромные полуземлянки на скандинавский манер. Иначе не уберечься от пронизывающих зимних ветров. Но здесь, под защитой леса, это не обязательно.
В Белозерье Духарев был впервые, хотя с Ольбардом Красным встречался уже дважды. Ольбард ему нравился. Вероятно, и он пришелся по душе варяжскому князю, коли тот согласился принять в обучение Артема. Тем более пестуном Артема был Рёрех, а Рёрех, как ни крути, Ольбарду — дядя. Не будь Рёрех так страшно покалечен, может, сам стал бы белозерским князем прежде Ольбарда. Так что авторитет у Рёреха в Белозерье — огромный. И первый вопрос Стемида был о нем.
— Здоров, — успокоил Духарев. — Еще нас переживет.
Потом последовали вопросы по делу. Очень Стемида интересовало, почему великий князь киевский на сей раз прибыл в Новгород лично?
Духарев объяснил. Здесь можно и нужно было говорить без утайки.
— Могу к соседям послать, — предложил Стемид. — Пусть известят, что Киеву воины нужны. Платить как будете?
— Не обидим. И добыча будет огромная, пусть твои вестники так и скажут. Только пусть не говорят, на кого пойдем. От вас ведь к хузарам отдельная дорожка лежит, мимо Киева…
— Волжский путь ныне неудобен, — покачал головой Стемид. — Озоруют на нем много, гости торговые сейчас все больше по Днепру идут. Хотя и там, слыхал, тоже неспокойно?
Духарев кивнул.
— Вот о том и речь, — сказал он. — Взять под себя хузарские земли, приструнить копченых — и ходить безбоязненно хоть в Царьград, хоть к парсам.
— Замыслы великие, — задумчиво проговорил Стемид. — Да хватит ли силушки у вашего князя?
— У нашего князя — хватит! — твердо ответил Духарев.
И Трувор поддержал. Воины Святослава верили в своего батьку.
Приятно спать на сухом и чистом, в тепле и под крышей. И никто не толкнет в плечо: вставай, твое время караулить! Но разбудил Духарева не рассвет — солнце здесь, считай, и не заходило, — а сын.
— Батя, Трувор просит. Пойдем?
После вчерашнего голове было тяжело. Не надо было «зимнее»[13] пиво на обычное класть.
Артем свистнул: появилась босоногая девка с полотенцем, кувшином и тазиком.
— Убери! — Духарев недовольно отпихнул тазик, как был, в исподнем, прошлепал вниз, во двор, к колодцу, показал сыну на бадейку рядом: — Наливай!
Опрокинул.
Артем свистнул: появилась босоногая девка с полотенцем, кувшином и тазиком.
— Убери! — Духарев недовольно отпихнул тазик, как был, в исподнем, прошлепал вниз, во двор, к колодцу, показал сыну на бадейку рядом: — Наливай!