Свенельд ухмыльнулся. Машег служил Свенельдовым гриднем, еще когда князь?воевода был поджар, мускулист и синил усы, гордясь тем, что он из коренных варягов. Теперь у Свенельда могучее брюхо, и усы он более не синит, гордясь исключительно собственной личной славой. Но самодовольство не сделало князя?воеводу глупее. Из ближников киевского князя он по?прежнему самый хитроумный и опытный.
— Никакой волшбы, — заявил Машег. — И искать их нам не приходится — сами из своих буреломов вылезают. Надо ж им меха на железо где?то менять. Вот у нас и меняли. А когда их кто подмять хотел, назывались хузарскими данниками. Мы не препятствовали. И лишнего не просили. Сам знаешь, князь?воевода, мы — степняки, нам в лесах воевать непривычно.
— А нам — в самый раз! — констатировал Свенельд. — Только где ж их, леших, искать?
— Найдем, — уверенно заявил Святослав. — Икмор обещал.
Воевода Икмор командовал «сухопутными» частями. Духарев еще в начале похода передал ему отборную сотню своих варягов, но сам не присоединился. Тяжеловат он стал для скрадывания.
— Серегей, сколько мы брошенных селений миновали? — спросил Святослав.
— Одиннадцать.
Найти покинувших дома вятичей они даже не пытались. Угли в очагах давно остыли. Следы сбежавших лесовиков — тоже. То есть поставь своим гридням князь задачу найти — нашли бы. Но времени потратили бы уйму. Сейчас Киеву не столько дань вятская нужна, сколько хоть какой?то с ними уговор. Хузария — вот истинная цель. Но когда поплывут домой тяжело нагруженные добычей насады (не те несколько десятков, что идут сейчас за боевыми лодьями, а много насадов), надобно, чтобы у лесовиков не закралась мысль пощипать русов.
Вятичами можно будет заняться, ободрав хузарский хаканат. Без спешки. Тот же Свенельд в таких делах — большой специалист. Пойдут его люди вызнанными тропами от поселка к поселку, от городища к городищу. Назначат оброки, обустроят погосты, поставят над вятичами вятичских же тиунов из обиженных, из честолюбивых, из желающих выслужиться перед киевским князем. А самым сильным, храбрым и жадным откроется путь в княжьи отроки: из глухомани — в большой мир, к пригожим полонянкам и тяжелым витым гривнам из серебра, а то и из золота…
Но это после. Сейчас — первый контакт. А если он выйдет немирным — еще лучше. Пусть узнают лесовики, что такое русы в бою. Такой урок надолго запоминается.
— Одиннадцать… — Святослав потер загорелую шею. — Надо думать, драться они с нами не хотят. Что скажете, воеводы?
— Хатки их пожечь надо, — сказал Свенельд. — Может, обидятся?
— Мои вои три капища нашли, — сообщил Икмор. — Тоже оставленные. Я не тронул, но коли ихних богов пожечь — они, верно, обидятся. Вот я бы точно обиделся, если б кто Перуна тронул!
— А я думаю, жечь не стоит, — подал голос Духарев.
Вот я бы точно обиделся, если б кто Перуна тронул!
— А я думаю, жечь не стоит, — подал голос Духарев. — Особенно капища. Это ж будет обида смертная. А наша задача — легонько их проучить. И лучше, чтоб они сами на нас напали.
— Разбежался… — проворчал Свенельд.
— Ловушку надо им построить, — сказал Икмор. — Я вот что мыслю: надобно мне малой силой вперед поспешить. Обгоню вас на десяток поприщ, налечу внезапно — лесовики и встрепенуться не успеют!
Тут к князю сунулся отрок: поднес на пробу миску с похлебкой из общего котла.
Святослав достал ложку, пригубил, кивнул: годится.
— Посёрбаем, воеводы, — сказал он. — На сытый живот думается веселей.
К приему пищи князь, как всякий военный человек, относился серьезно. Если надо, мог неделями вяленой кониной питаться. Но нынче спешки не было, так что вся дружина ела горячее.
Три десятка варягов волчьей побежкой спешили по звериной тропе. Двигались не вперед, а назад. Эту поправку в план Икмора внес Духарев. Идея была проста. Вятичи, успокоенные тем, что флотилия русов их миновала, возвратятся домой… Тут?то их и прихватят внезапно налетевшие варяги.
Среди охотников был и Артем. Его взяли не столько за воинские умения (в Труворовой тысяче немало было таких, что управились бы с сыном воеводы одной рукой), сколько за навыки лекаря. Вел охотников сам тысяцкий Трувор. Икмора не отпустил Святослав. Сказал: вечно ты вперед лезешь, воевода! Нечего!
Духарев подозревал: Святослав сам не прочь возглавить охотников.
В помощниках у Трувора — сотник Бодай. И десятник Артема Велим тоже среди охотников.
Пройдя за сутки два поприща, охотники поспали в укромном овражке, перекусили всухомятку, за ночь прошли еще поприще, под утро скрытно вышли к ближнему селению и увидели дымки. Вятичи оказались на удивление беспечны.
Боя не было. Возникшие из рассветных сумерек варяги вмиг повязали всех способных оказать сопротивление, быстро, даже не прибегая к каленому железу, выяснили, что требовалось, развели на берегу изрядный костер и дымом подали сигнал: дело сделано.
Глава вторая
Вятичи
Проверить полученные от пленников сведения отправились пятеро во главе с Велимом. Артем тоже напросился. Разведчики переоделись вятичами, взяли пару вятских легких челноков, оружие и доспехи завернули в шкуры и уложили на дно так, чтобы не достала вода.