— Продолжай, кузен, — сказал Ринальдо.
— В общем, я знаю своего отца, — сказал Доран. — Он чтит традиции, как будто сам их придумал. А традиции убивать своего царствующего брата на Зеленых Островах не существует.
— Для меня это не очень веская причина, — сказал Ринальдо.
— А на слово ты мне не поверишь?
— Увы. У Озрика был мотив.
— Озрик не такой дурак, чтобы убить Оберона и потерять из вида его наследника и Повелителя Молний, ради которого все и затевалось.
— Да, это приходило мне в голову, — сказал Ринальдо. — Но этого мало. Озрик не дурак, но и Оберон тоже вряд ли был полным идиотом. Что-то могло пойти не так…
— Убийство, если все-таки это было убийство, произошло двадцать три года тому назад, — сказал Доран. — Как ни крути, а прямых и неоспоримых улик ты уже не найдешь. У нас есть только домыслы. Мотивы, возможности… Все это косвенные доказательства, и не более того.
— Но кто-то хотя бы проводил расследование по горячим следам?
— Я бы даже сказал, по еще дымящимся, — сказал Доран. — Все, что было найдено, это несколько трупов. Оберона опознали только по его перстню.
— И вас не удивило, что перстень остался в целости и сохранности, а Повелитель Молний попросту исчез?
— За других не поручусь, но лично меня это удивляло. последние двадцать три года, — сказал Доран. — Но… Я мало смыслю в магии, а потому пытался списать это за счет какого-нибудь чародейского финта.
— Он мало смыслит в магии, это правда, — подтвердил Исидро. — Как и его отец.
— Бесталанная ветвь, — ухмыльнулся Доран. — Кузен, ты всерьез рассчитываешь найти убийцу своего отца через столько лет?
— Я вынашивал подобные планы.
— Забудь о них, — сказал Доран. — Ты сможешь обнаружить виновного только одним способом — назначив его. Но мне почему-то кажется, что это не твой любимый метод.
Едва Ринальдо заснул, я осторожно, чтобы не потревожить мужа, выскользнула из его объятий и перетащила половину своей постели на пол. Не могу я спать на мягком, что уж тут поделаешь.
Но едва я успела накрыться одеялом, как Ринальдо пошевелился и сел на кровати. Его рука нашаривала оставленную на тумбочке трубку. Черт побери, когда же он бросит курить?
— На корабле у тебя хватало такта не спать на полу, — заметил Ринальдо.
— Просто тогда твой сон был куда крепче нынешнего, красавчик.
— Понятно, — сказал он. — В любом случае, тебе надо побороть эту дурацкую привычку бросать меня в постели одного.
— Обычно я успеваю вернуться до того, как ты просыпаешься. А что касается вредных привычек… Бросай курить, красавчик.
— Обязательно, — сказал он. — Как только закончатся все стрессы.
— То есть на смертном одре?
— Тоже неплохой вариант.
— Почему ты не спишь?
— Не могу заснуть, все время думаю, — сказал он. — Как-то все здесь неправильно… Они встретили меня, как будто так и надо. Словно я на пару дней по делам уплывал, а не через двадцать три года объявился. А тебе понравился твой первый день в роли королевы?
— Леди Мелисса меня ненавидит.
— Это Доран тебя накрутил?
— Нет, я сама видела. То, как она на меня смотрела…
— Брось, любимая, ты преувеличиваешь, — сказал Ринальдо. — Озрик сказал — они привыкнут, и нам нечего опасаться. Может быть, ты вернешься в кровать, раз уж мы все равно не спим?
— Убеди меня, красавчик.
— Я тебя поцелую.
— Куда?
— Куда скажешь.
— Заманчивое предложение.
— Оно действительно только две минуты. Думай быстрее.
— Шантажист, — заявила я. — Слушай, а если серьезно… ты хорошо рассмотрел местных красавиц? Я по сравнению с ними замухрышка.
— Что за бред? — Он отложил трубку и лег на пол рядом со мной. — Ты — самая прекрасная из женщин.
— Наверное, ты всем девушкам это говоришь, красавчик.
— Ага, так и говорю, — согласился он. — Подхожу эдак невзначай и говорю «Карин — самая прекрасная женщина на свете».
— Врун.
— Ладно, не говорю. Зато я очень выразительно молчу.
— Не лежи на полу — простудишься.
— А ты?
— А я привыкла.
— А ты?
— А я привыкла. Я закаленная.
— Я встану отсюда только вместе с тобой.
— Вот я и говорю — шантажист. Что ты думаешь о Доране?
— Он очень умный, — сказал Ринальдо. После того как Доран был чуть ли не насильно выпровожен из королевского кабинета, мы втроем проговорили еще часа два. Точнее, говорили в основном Ринальдо и Исидро, я больше слушала. — Возможно, даже слишком. Он может быть опасен.
— По-моему, он искренне рад твоему появлению.
— Это и настораживает.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой главный герой встречается с мастером над оружием и выслушивает старые сказки, после чего ему предъявляют обвинение в наивности
Во время позднего завтрака снова приперся Доран и без приглашения уселся за стол. Он был наглым малым, но почему-то мне нравился, вопреки любым доводам разума. Парень старше меня на семьдесят лет, но по понятиям эльфов мы являемся ровесниками — нам не стукнуло и ста лет. Доран и вел себя как мой ровесник, иногда даже как надоедливый младший брат. Но при этом он все время улыбался, и долго злиться на него я не мог.
— А вы не такие уж ранние пташки, ваши величества, — заметил Доран и налил себе кофе. Завтрак нам сервировали на террасе, с которой открывался прекрасный вид на Остров Владык вообще и окружающий дворец сад в частности. Я намеренно разогнал всех слуг, потому что это была последняя возможность побыть с Карин наедине, прежде чем меня до самого вечера поглотят государственные дела. Вмешавшись в трапезу, Доран испортил наш тет-а-тет, но, как я говорил выше…